Нет, Инна не могла определить, играет она или нет. Пока не могла.
Глеб все жался в своем углу.
Инна давно его знала – с тех пор как он однажды помог ей проверить искренность и честность намерений одного «большого бизнесмена», пожелавшего профинансировать крупный телевизионный проект. Инна тогда наотрез отказалась подписывать какие бы то ни было соглашения без надлежащей проверки.
«Да пойми ты, – кричал тогдашний телевизионный председатель. – Он ведь не у нас просит. Он нам сам дает! Это такие деньжищи, а мы их упустим! Что ты из мухи делаешь слона?! Это ведь не политика, это примитивная экономика!»
«Милый мой, – нежно и неоскорбительно отвечала Инна председателю. – Экономика – это все, что до миллиона рублей. Все, что после миллиона, – политика. Так что, пока не проверим, денег я у него не возьму».
Проверял благонадежность Глеб Звоницкий, бывший мухинский охранник, и проверил до самого дна. После чего телевизионный председатель на полдня закрылся в кабинете с Инной и результатами проверки и, когда вышел в приемную, был бледен. Приказал секретарше с «большим бизнесменом» не соединять его больше никогда, отправил помощника в МТС за новым мобильным телефоном и домой поехал не на своем «Мерседесе», а на дребезжащей служебной «Волге» – из соображений конспирации. Глеб тогда рекомендовал Инне проверенных ребят «на случай чего» и сам несколько раз сопровождал ее на сложные переговоры с другими «большими бизнесменами».
Он был чуточку в нее влюблен – все окружающие мужчины, независимо от ранга, возраста, семейного и служебного положения, были чуточку в нее влюблены, ровно настолько, насколько требуется, чтобы не потерять интерес к совместной работе.
Джина на коленях у губернаторской дочери щурила глаза, привалившись пушистой щечкой к черному свитеру. Инна посмотрела на нее сердито – ревновала.
– Вы очень вкусно готовите, – сообщила Катя и благонравно пристроила вилку на пустую тарелку, и нож пристроила – он не удержался, поехал и громыхнулся на пол. Глеб рванулся и поднял.
– Сейчас кто-то придет, – сказала Катя. – Мужчина, наверное, раз нож упал.
Один мужчина только что ушел. Вряд ли он вернется, по крайней мере, сегодня.
– Катя, о каком преступлении шла речь?
– Преступлении?
– Вы только что сказали, что ваша мама говорила о преступлении и наказании.
– Это роман Достоевского.
– Я знаю, – мягко объяснила Инна, – ваша мама говорила о романе?
– Нет. – Катя как будто удивилась. – Когда я прилетела на папины похороны, она мне сказала, что не бывает преступлений без наказаний. Она думала, что они уже расплатились, а оказалось, что нет.
– С кем расплатились? – Это Глеб Звоницкий влез. Катя посмотрела на него и пожала плечами.
– Но речь шла о деньгах? – насторожившись, как рысь на охоте, спросила Инна.
– По-моему, нет, – подумав немного, ответила Катя. – Знаете, в том смысле, что расплата за грехи.
– А что это за… грехи?
– У них нет никаких грехов! – вдруг резко заявила губернаторская дочь и выпрямилась. Джина у нее на коленях вздрогнула и подняла голову. – Какие у них грехи! Они даже умерли… почти в один день!
Они не умерли, подумала Инна. Их убили.
– Господи, сейчас все начнут искать эти грехи и мусолить нашу жизнь! – Катя раздула ноздри. Глеб Звоницкий смотрел на нее с изумлением. До этой секунды она была «бедной овечкой», он не подозревал о том, что у нее могут быть какие-то сильные эмоции. – Конечно, папа всю жизнь занимал большие должности, таким краем руководил, а потом застрелился! Сейчас все скажут, что он взятки брал миллионные или конкурентов убивал! Или что мама его убила, как жена того генерала… господи, как же его фамилия!.. Я ничего этого не хочу слушать. Вы поняли?! Не хочу!
– Кать, – тихо произнесла Инна. Ей было очень жалко ее, почти до слез, и она знала, что ничем не сможет ей помочь – никто не сможет. – Кать, вам придется… это как-то принять, не знаю. Конечно, сейчас будет много грязи, и ваши родители…
– Мои родители были самыми лучшими на свете, – отчеканила Катя. – Вам ясно?
Джина спрыгнула с ее колен, отошла и оглянулась с неудовольствием.
– Ваш отец оставил мне бумаги, – сказала Инна ровным голосом. – Я их не получила. Мне обязательно нужно выяснить, что это за бумаги и почему он оставил их именно мне. Вы должны помочь мне, Катя.
– Бумаги, – пробормотала губернаторская дочь, – ну да, бумаги. Мама говорила про бумаги. Мама вчера хотела их вам отдать. Помните, на… поминках, когда я к вам подошла?
Инне было уже все равно, слышит Глеб или нет. Она никогда ничего не боялась и сейчас не станет бояться.
– Они были у вас на даче?
– Не знаю.
– Любовь Ивановна на встречу со мной поехала прямо с дачи?
– Нет. Мы вернулись в город. Там остались убираться, а мы вернулись на городскую квартиру. Мы Митьку хотели дождаться, а потом поняли, что не дождемся.
