– Свет зажги.
А кто его знает, где он зажигается, этот самый свет. Маша посмотрела на правую стену, потом на левую – никаких выключателей.
– Маша, свет!
– Сейчас, сейчас…
– Что ты копаешься?
– Я не могу найти выключатель.
– Посмотри в шкафу.
– Где?!
– Шутка.
Выключатель нашелся, и вовсе не там, где Маша его искала. Почему-то он был в комнате, а не в крохотной прихожей, куда выходила дверь ванной.
– Ну что там?
– Ничего, – в полный голос ответил Родионов, и голос его странно отдался в кафельных стенах. – Ничего и никого.
Маша тоже заглянула в ванную.
Раковина была абсолютно пуста, никаких следов.
Маша протиснулась мимо Родионова и уставилась в раковину, и даже зачем-то открыла и закрыла кран.
– Ничего нет, – сказала она упавшим голосом.
– Я вижу, – подтвердил Родионов.
Она заглянула под раковину – он посторонился, – потом осмотрела стены, фарфоровую мыльницу с цветком на дне и мусорную корзину с блестящей крышкой. Ничего.
– А что ты хочешь найти? – спросил Родионов. – Нож с отпечатками пальцев и следами крови?
– Но он же здесь был!
– Возможно.
– Ах, как вы не понимаете, Дмитрий Андреевич! Я же видела его своими глазами!
– Я тебе верю, – ласково сказал Родионов.
– Ну, конечно, верите! – с досадой ответила Маша. – Еще бы вы мне не верили! Я же не сумасшедшая!
Ей даже в голову не пришло, что он может подозревать ее… во вранье или в галлюцинациях. Ничем таким она отродясь не страдала, и ее шеф был об этом осведомлен.
– Вы не понимаете. Если здесь был нож пятнадцать минут назад, а теперь его нет, значит, есть человек, которому нужно замести следы! Если бы он этим ножом банку с краской открывал и заляпал себе руки, зачем бы ему было так тщательно все… ликвидировать?
Родионов немного подумал.
– А ты точно видела нож?
– Дмитрий Андреевич!..
Родионов сквозь зубы засвистал какой-то марш – ну, точно сегодня день маршей! Маршей и лавин, которые сходят с Альп! Засвистал и проделал еще раз то, что минуту назад проделала Маша, – осмотрел стены, фарфоровую мыльницу с цветком на дне и мусорную корзину с блестящей крышкой, потом обыскал всю комнату.
Пусто. Никаких следов ножа и крови.
Маша следила за ним.
Он снова поднял брови:
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Надо предупредить охрану. Хотя бы этого самого Кольцова. Вы же понимаете!..
– Я понимаю, что никто тебя с твоими предупреждениями слушать не станет! Это я знаю, что ты нормальная, а кроме меня, никто не знает! Нож в раковине, на втором этаже, на даче, где кругом сплошная охрана! Я в сортир пошел, так у сортира человек сидит, с проводом в ухе! Охраняет он сортир, понимаешь?!
– Я понимаю, что здесь что-то произошло, Дмитрий Андреевич! – твердо сказала Маша. – Нож был, на нем была кровь, и он пропал, и следов никаких нет. А прошло, между прочим, всего минут… пятнадцать- двадцать с момента, как я видела нож, и до момента, когда мы сюда вошли.
– Но ведь нет ничего!
– И все равно надо охрану предупредить!
– Ну, предупреждай, предупреждай, – разрешил он раздраженно. – Только ко мне не кидайся, если тебе Мирослава психовозку вызовет.
