– Отвези меня в Питер, – быстро сказал он, – давай придумаем предлог, и ты меня отвезешь. Какой сегодня день? Понедельник?
– Понедельник, – согласилась она, тараща глаза.
– Отвезешь?
– Насовсем? – спросила она и забрала у него поднос.
– Ты ненормальная. – Он все-таки поцеловал ее. – Часа на два. Нет, на три.
– Настя, – с возмущением заявила Нина Павловна, появляясь в коридоре, – это просто неприлично!
В холле «Рэдиссона» было прохладно, и Кирилл с удовольствием подышал, выгоняя из легких раскаленный уличный жар.
Ну и лето. Такое лето в Питере случается, наверное, раз в пятьдесят лет.
– Зачем ты меня сюда приволок? – пробормотала Настя неуверенно. – Что мы тут станем делать?
– Заниматься любовью без компании твоих родственников, – ответил он и, дождавшись, когда она стыдливо покраснеет, подтолкнул к дивану, – посиди пока у фонтанчика, а я поговорю.
– Не хочу я сидеть у фонтанчика.
– Тогда постой. Там, кстати, плавают живые рыбки. Дети в восторге.
– Я тебя убью, – прошептала она. – Ты бы меня предупредил, я бы хоть переоделась.
– Во всех ты, матушка, нарядах хороша, – провозгласил он.
Впервые в жизни ему было наплевать на то, что подумают о нем окружающие, и это странное чувство свободы было таким полным, что он готов был сам залезть в фонтан к живым рыбкам.
Влюбился ты, что ли?
Да нет. Не может быть.
– Здравствуйте, – улыбнулся ему знакомый портье, доставая ключ, – рад вас снова видеть, Кирилл Андреевич. В воскресенье утром пришел факс. Вы уже уехали.
Кирилл быстро посмотрел – факс был с работы и ничего не значил. Он смял его и бросил в корзину.
– Я заберу машину. – Ему казалось, что с тех пор, как он уехал из отеля, прошло много лет, а не один день. – И мне нужно в бизнес-центр.
– На второй этаж, пожалуйста. Сегодня привезли ваши билеты.
Кирилл открыл длинный белый конверт. Билетов было два, и он быстро сунул их в рюкзак.
Настя за его спиной улыбалась деревянной улыбкой и старалась дышать как можно тише. Она тоже увидела эти два билета, и на миг ей стало нехорошо.
Выходит, он сразу все знал. Он знал, что она полетит с ним в Дублин, еще до того, как она согласилась. Впрочем, она еще и не соглашалась, а билетов уже было два.
Не мог же он всерьез приглашать ее в Дублин?!
Но билетов-то два…
– Пошли, – он подхватил рюкзак и ее – тем же движением, что и рюкзак, – сначала зайдем в бизнес- центр. Или тебе нужно в номер?
– Не нужно, – пробормотала она, и он посмотрел на нее, услышав странное в ее голосе.
С ним кто-то поздоровался, и он поздоровался в ответ, сверкнув непривычной официальной улыбкой. Он был очень на месте среди всех ковров, зеркал и тихой музыки и казался частью этого мира, знакомого ей только по фильмам. И льняная рубаха – которая там по счету? – и светлые джинсы оказались вдруг очень стильными, и рюкзак приобрел значительность, и волосы были подстрижены именно так, как надо, и все это Настю пугало.
В своем летнем костюмчике из средненького магазина она чувствовала себя замарашкой. Да еще хвост заколола вверх, потому что было жарко шее.
Он ничего не замечал.
В лифте, похожем на салон президентского «Боинга», который Настя однажды видела на выставке, он быстро укусил ее сзади за шею и спросил деловито:
– Когда приключилась вся эта катавасия с Сониным поклонником?
– Что?!
Лифт тренькнул, разошлись золотые двери, он шагнул и выволок ее следом.
– Когда выяснилось, что за ней ухаживал уголовник?
– Кирилл…
Он вздохнул.
– Мне нужно выяснить некоторые подробности, – сказал он терпеливо, как на летучке, – для этого я хочу знать, когда все случилось. Потом мы пойдем в номер, ляжем на диван, и я отвечу на все твои вопросы. Давай вспоминай.
Длинноногая красотка в умопомрачительном пиджаке приближалась к ним из-за стеклянной перегородки и улыбалась всеми зубами, а у нее за спиной мигали компьютеры, и серьезные дяденьки в офисных костюмах, не отрываясь, смотрели в экраны. Было еще несколько лысых и очкастых молодых людей в
