— Да я бы отдала все на свете, лишь бы этого следующего раза не было, — ответила она. — Я же загублю Питеру карьеру, это уж как пить дать.
— Да нет же, — возразила Клер. — Скоро вы ко всему притерпитесь.
— Клер, — в задумчивости протянула Мелани, и Клер сразу поняла, что она собирается о чем-то попросить. — Слушайте, Клер, вы так опытны во всех этих светских фокусах… Давайте мы где-нибудь встретимся и вы меня просветите, а?
— Насчет моей опытности вы заблуждаетесь, — сказала Клер. — Я терпеть не могу этих светских фокусов. Просвещать должен тот, кому это дело по душе. Нет у вас таких подруг?
— Нет, мы только что переехали в больший дом, и я тут никого не знаю.
— Ну а ваша мать? — продолжала Клер. — Или кто-нибудь из родни?
— Родни навалом, — ответила Мелани, — но ни у кого нет опыта по этой части. Пожалуйста, Клер, не могли бы вы приехать ко мне и…
Клер тут же вспомнила про детишек Мелани.
— Нет уж, извините, — резко ответила она.
Мелани, видимо, несколько оторопела от ее резкого тона, но все же продолжила разговор.
— Я понимаю, — тихо проговорила она безнадежным голосом. — Конечно, вам не до меня, я понимаю…
— Погодите! — сказала Клер.
Она размякла от жалостного тона Мелани и готова была пойти на уступки.
— Погодите, я вовсе не отказываюсь вам помочь. Просто прикидываю, где бы нам лучше встретиться. Вдвоем, без детей — так проще.
— Конечно, проще, — обрадовалась Мелани. — Хорошо, я договорюсь с няней. Так когда вы сможете?
— Лучше после Нового года, — ответила Клер. — Нам не к спеху. Давайте я вам позвоню где-нибудь в конце января?
— Хорошо, спасибо, — согласилась Мелани, но в голосе ее слышалось некоторое разочарование.
— Я обязательно позвоню, — заверила ее Клер на прощание.
Она положила трубку, жалея о том, что набрала этот номер. Только этого ей не хватало — опекать Мелани. Больше всего Клер не хотелось встречаться с ее детьми, вид чужих детей вызывал у нее жгучую боль.
Закончив телефонный разговор, Клер скрепя сердце принялась за домашнюю работу — надо было вымыть морозильник. Она терпеть не могла этого дела, но откладывать его на потом было уже невозможно.
Когда Бойд вернулся, взгляду его предстала лишь нижняя половина супруги. Он фамильярно потрепал эту часть тела.
— Слушай, а ведь сегодня воскресенье, — сказал он, — забыла?
Клер выпрямилась.
— Нет, помню — мы договорились, что я не буду ничего делать по дому в воскресенье, но мне вдруг захотелось поработать, — пояснила она, снова склоняясь над морозильником.
— Работай, если хочется, дорогая, — великодушно разрешил Бойд. — Просто уже почти час дня, а есть, похоже, нечего.
Клер рассмеялась.
— А я-то думала, ты пожалел меня! — сказала она, упирая руки в бока. — Видно, помираешь с голода?
— Нет, просто выбирай: или ты меня кормишь, или я уйду из дома в паб. Могу прихватить в паб и тебя.
— Хорошо, — она одобрительно рассмеялась. — Помоги мне расправиться с морозильником, и мы вместе уйдем из дома в паб.
В пабе они взяли к ланчу бутылку сухого вина и расслабились. Остаток дня провели в постели.
Хорошенько выспавшись, они поднялись на второй этаж и растопили камин в гостиной.
— Пора уже составить список подарков к Рождеству, — решительно заявила Клер. — Дальше тянуть нельзя.
Она всегда изрекала эти слова перед Рождеством, и всегда они вызывали одинаковую реакцию у Бойда: в его глазах появлялось раздраженно-затравленное выражение.
— А почему бы нам не позвонить маме с напой, — выступил он с обычным своим предложением. — Не проще ли выяснить у них, какой подарок они хотят получить к Рождеству?
С кислым выражением лица Клер следила за тем, как муж подошел к телефону, снял трубку и набрал номер. Она знала, что свекровь ответит традиционной фразой:
— Клер всегда покупает такие прелестные подарки, пусть выбирает по своему вкусу.
Затем Бойд еще полчаса поболтает с родителями и, довольный, повесит трубку, как всегда, полагая, что этим разговором сделал решающий вклад в подготовку к Рождеству.
Клер давно уже не получала удовольствия от праздников. Вся тяжесть подготовки ложилась в основном на ее плечи.
Ей приходилось покупать подарки для обоих семейств, ибо она считалась художницей и натурой с изысканным артистическим вкусом. Каждый год от нее ожидали все более оригинальных подарков, к тому же в красивой упаковке. И ей приходилось их выискивать.
Отчасти она сама была виновата в том, что от нее ждали все новых выдумок: в первые два-три года их супружества она специально баловала родню мужа необычными подарками к Рождеству, стараясь произвести впечатление. И вот теперь приходилось за это расплачиваться.
На второй день Рождества вся семья Бойда традиционно собиралась у его бабушки. Бойд вырос единственным ребенком, но отец его был выходцем из очень большой семьи. Так что по праздникам в этом доме собиралось до сорока человек родственников.
Разумеется, приводили детей, и это особенно больно ранило Клер. Все в семье знали про ее несчастье, но кузины Бойда тактичностью не отличались: ей непременно предлагали подержать ребенка — в утешение. Это было просто невыносимо.
В понедельник утром она отправилась вместе с Бойдом в Лондон — искать подарки. Протискиваясь сквозь ряды покупателей, она судорожно сжимала в руках огромный список.
«Нет, с этим пора покончить!» — негодующе подумала она, когда в очередной раз кто-то сильно наступил ей на ногу. К тому же подарки стоили целого состояния. Клер твердо решила, что на следующее Рождество никакой беготни по магазинам не будет, она проведет Рождество тихо, вдвоем с Бойдом.
Вечером она явилась к Бойду в офис измученной до предела. Опустившись на стул, сбросила туфли и вздохнула.
— Дай мне чего-нибудь выпить, пока я не отдала концы, — попросила она умирающим голосом.
— Пей, — Бойд быстро протянул ей стакан с джином и тоником. — Ну что, намаялась?
— Ужасно, — ответила она. — Клянусь никогда больше не связываться с рождественскими подарками, будь они прокляты!
— Ты в этом клянешься каждый год, — заметил Бойд. — Надо припасать сувениры постепенно, в течение всего года. Зачем же откладывать это до последней минуты?
— Ты об этом спрашиваешь меня каждый год. Будто не понимаешь почему, — раздраженно ответила Клер. — Потому что я так радуюсь, когда эти чертовы праздники кончаются, что не хочу даже думать про них в течение всего года.
Она сделала большой глоток.
— Сейчас полегчает.
— Полегчает, — сочувственно обнадежил Бойд. — А почему бы нам не уехать на эти чертовы праздники в какой-нибудь отель? Вдвоем?
— Не хочу я никаких отелей.
— Ладно, — сказал Бойд. — Тогда мы можем просто объявить всем, что уезжаем на Рождество, а сами останемся вдвоем дома. Спрячемся ото всех. Отключим все телефоны и целую неделю не покажем носу из дома.
