разговаривали.
— Это так странно, — сказал Луи. — Я снова чувствую себя человеком.
После смерти Рене и детей я был как призрак, бродящий без цели.
«Я тоже», — подумала Мэри.
— Я страдал без нее, причем это отражалось на тех вещах, о которых я раньше и не подозревал. Смешно. Я не умел готовить, стирать, даже правильно застилать постель. Мы, мужчины, воспринимаем это все как должное.
— Луи, я тоже чувствовала себя беспомощной. Эдвард был для меня зонтом, а когда пошел дождь и его не оказалось рядом, я чуть не утонула.
Они заснули.
Затем они снова занимались любовью, на этот раз медленно и нежно. Это было почти прекрасно. Почти. Потому что ей хотелось задать вопрос, который она не осмеливалась задать: «У тебя были жена и дети, Луи?»
Она знала, что после этого вопроса между ними ничего не будет. Луи никогда не простит ее. «Проклятый Майк Слейд», — подумала она.
Луи посмотрел на нее.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем, дорогой.
«Что ты делал на темной улице, когда меня хотели похитить?»
Вечером они ужинали на открытой террасе, и Луи заказал «Немурата», вишневый ликер, которым славились здешние места.
В субботу они поднялись в гору по канатной дороге. Вернувшись, плавали в закрытом бассейне, занимались любовью в сауне и играли в бридж с одной немецкой парой.
Вечером они ужинали в сельском ресторане. В огромном зале был камин, в котором бушевало пламя. С потолка свисали люстры, а по стенам были развешаны охотничьи трофеи. За окнами виднелись пики гор, покрытые снегом. Чудесное место, чудесный спутник.
Время летело незаметно.
«Пора возвращаться в настоящий мир», — подумала Мэри. Чем был для нее настоящий мир? Местом, где тебе угрожают и похищают, где на стенах твоего кабинета пишут ужасные слова.
Обратный путь был спокойным. Их теперь объединяло чувство близости.
Ей было так хорошо с Луи. Подъезжая к Бухаресту, они увидели поле с подсолнухами.
«Они похожи на меня», — счастливо подумала Мэри. — «Я тоже тянусь к солнцу».
Бет и Тим ждали возвращения матери.
— Ты выйдешь замуж за Луи? — спросила Бет.
Мэри не знала, что ответить. Она сама боялась задать себе этот вопрос.
— Ну так что?
— Не знаю, — осторожно сказала она. — А вы как бы отнеслись к этому?
— Он, конечно, не папа, — медленно сказала Бет, — но мы с Тимом за.
Он нам нравится.
— Мне тоже, — счастливо ответила Мэри. — Мне тоже.
В вазе на ее столе красовалась дюжина красных роз. Рядом лежала записка: «Спасибо тебе за тебя».
Она прочитала записку и подумала, дарил ли он Рене цветы? А была ли Рене и две дочери? Она ненавидела себя за подобные мысли. «Зачем Майку Слейду была нужна эта ужасная ложь?» Как она могла бы это проверить? В это время пришел Эдди Мальц, политический советник и агент ЦРУ.
— Вы прекрасно выглядите, госпожа посол. Хорошо отдохнули?
— Да, спасибо.
Они стали обсуждать вопрос о румынском полковнике, который хотел бы бежать на Запад.
— Для нас он будет ценным источником информации. Он уже кое-что передал нам. Я займусь им, но хочу, чтобы вы были готовы к реакции Ионеску.
— Спасибо, мистер Мальц.
Он встал.
Повинуясь внезапному порыву, Мэри спросила:
— Подождите. Можно обратиться к вам с просьбой?
— Конечно.
Она не знала, с чего начать.
— Только это лично и конфиденциально.
— Звучит почти как наш девиз, — улыбнулся Мальц.
— Мне нужна кое-какая информация, касающаяся доктора Луи Дефорже. Знаете такого?
— Да, он работает во французском посольстве. Что вы хотите про него узнать?
Это оказалось труднее, чем она себе представляла. Это было предательство.
— Я… Я хотела бы узнать, был ли доктор Дефорже женат и были ли у него дети. Вы сможете это узнать?
— Да. Вас устроит ответ через двадцать четыре часа?
— Да, конечно.
«Пожалуйста, прости меня, Луи».
Чуть позже в кабинет к Мэри вошел Майк Слейд. — Доброе утро.
— Доброе утро.
Он поставил перед ней чашку кофе. В нем что-то изменилось. Она не знала, что именно, но у нее было такое чувство, что ему известно, где она провела выходные. Неужели у него повсюду шпионы?
Она отпила кофе. Отличный, как всегда. «Это единственное, что он умеет хорошо делать», — подумала Мэри.
— У нас проблемы, — сказал он.
Целое утро они обсуждали вопрос о румынах, которые хотели эмигрировать на Запад, румынский финансовый кризис, говорили о девушке, которая забеременела от американского пехотинца, и о десятках других вопросов. Под конец Майк Слейд выглядел более усталым, чем обычно.
— Завтра открывается балетный сезон, — сказал он. — Будет танцевать Корина Соколи.
Мэри было знакомо это имя. Корина считалась одной из лучших балерин мира.
— У меня есть билеты. Если вы хотите…
— Нет, спасибо.
Она вспомнила, что случилось, когда она взяла у него билеты в прошлый раз. К тому же у нее не будет времени. Сегодня она идет на званый ужин в китайское посольство, а после встречается с Луи у себя в резиденции. Надо сделать так, чтобы их меньше видели вместе. Она знала, что нарушает правила, заведя роман с представителем другого посольства. Но ведь это не просто роман.
Готовясь к приему, Мэри открыла шкаф, чтобы взять оттуда вечернее платье, и обнаружила, что служанка постирала его, вместо того, чтобы отдать в химчистку. Платье было испорчено.
«Я уволю ее», — в гневе подумала Мэри. — «Правда, я не могу этого сделать. Проклятые правила».
Мэри почувствовала внезапную усталость. Она прилегла на постель. «Если бы можно было никуда не ходить. Как хорошо было бы остаться дома и лечь спать. Но вам надо идти, госпожа посол. Ваша страна в ваших руках».
Она лежала, предаваясь фантазиям. Она останется лежать в постели вместо того, чтобы пойти на званый ужин. Китайский посол будет встречать гостей, ожидая ее прибытия. Наконец объявят ужин. Американский посол не явился. Преднамеренное оскорбление. Китай потеряет лицо. Китайский посол
