— Ну вот, пришли. Я сегодня даже коврик постелила. Моркусы рады гостям, — она одарила ливнасов своей белоснежной улыбкой и полезла внутрь.
Грелль подхватил Гомзу под мышки и, не дав тому опомниться, отправил вниз. Гомза только и успел зажать нос руками — в родном лесу столько всего говорили про нору моркусов, что он не успел подумать, какие органы больше нуждаются в защите.
К великому изумлению, в норе оказалось совсем неплохо. Небольшое круглое пространство освещалось несколькими фитилями, плавающими в склянках с какой-то жидкостью. Стены и потолок шли единой сферой — не было ни торчащих корней, ни плесени, лишь подвешенные пучки ароматных трав.
— Чем так приятно пахнет? — Гомза шумно потянул носом, наслаждаясь приятным сладким запахом.
— Маслом, — старуха кивнула в сторону фитилей и подошла к огромной куче сена, что вздымалась почти до самого потолка. Она ловко отодвинула часть в сторону и, отломив цветочки от висящих трав, бросила их сверху, точно таким же жестом, как мама Гомзы отправляла в кастрюлю специи.
— Удобная мебель! Не успели глазом моргнуть, вместо одной кровати — две, — пошутил Грелль, взбираясь наверх. Гомза положил под голову рюкзак и уставился на гладкий земляной потолок. Но разглядеть необычный потолок он не успел — Туами-Тукки шумно задула фитили, и они оказались в кромешной тьме.
— Ничего себе! Совсем ничего не видно! — удивленно прошептал Гомза и повертел головой во все стороны.
— Настоящая ночь, не то, что у вас, белых ливнасов, — с гордостью сказала Туами-Тукки, ворочаясь где-то рядом.
Вдруг что-то ухнуло, потом еще, и еще. Звук был приятным, он словно обволакивал чем-то мягким.
— Это что — барабан? — Гомза поднялся на локте и уставился в черноту перед собой.
— Барабан. Спи, вставать рано, — сказала старуха и громко зевнула.
Тум-тум-тум! Звуки барабана завораживали его. Никогда еще он не засыпал таким образом, когда совершенно ничего не видно, но зато столько звука! Он заснул очень быстро, и всю ночь ему снилось, что он летал над Дебрями. Сон был очень живой, словно и не сон это был. Как это оказывается здорово — летать! Кто-то все время был рядом с ним и объяснял, что надо делать для полета. Лицо говорящего разглядеть Гомза никак не мог, как ни приближался к нему, тот все время отодвигался в тень. Когда они налетались над лесом, незнакомец предложил нырнуть в то самое озеро у водопада. Гомза в страхе замахал руками, но он лишь рассмеялся в ответ.
— Нужно лишь правильно вздохнуть! — сказал он с улыбкой. — Вот так!
Гомза внимательно прислушался и засмеялся.
— Ну конечно, я вспомнил! — радостно прокричал он.
Они взялись за руки и прыгнули в бурлящий водопад. Под водой, к удивлению, оказалось не илистое дно, а огромная комната с нарядными ливнасами, которые смотрели концерт. На сцену вышел моркус в парадном френче и, поискав глазами в толпе, уставился на Гомзу.
— А сейчас на сцену приглашается… — он так многозначительно посмотрел на Гомзу, что тот сразу понял, кто сейчас выйдет.
— Папа! — заорал он и замолотил руками, продвигаясь поближе. — Папа-а-а!
Внезапно он почувствовал, что его словно тянут назад. Он со свистом пролетел мимо нарядной толпы, вылетел задом-наперед из озера, пронесся, ломая сухие ветки, по лесу и шумно упал на стог сена в норе.
Гомза резко вскочил и огляделся по сторонам. В норе горели, слегка потрескивая, фитильки, а на него смотрела юная девушка-моркус. Она теребила длинные косички, заколотые внизу рыбными косточками.
— Как спал? — спросила она его и поправила складку на платье.
— Ты внучка Туами-Тукки? — Гомза потер глаза и зевнул.
— Нет, я — Туами-Тукки, — ответила та и улыбнулась белоснежной улыбкой. — Когда я родилась, две звезды были вместе. Это они сделали так, что каждый день я проживаю целую жизнь.
— Ну и ну! — только и смог вымолвить Гомза, пялясь на нее во все глаза.
— Эй, Гомза, вылезай! Мы уходим, — прогремел сверху голос Грелля.
Гомза нехотя полез наверх, то и дело оборачиваясь на хозяйку норы. Теперь, когда у него сотня вопросов к ней и ему не очень хочется отсюда уходить, им, как назло пора в путь!
Наверху Грелль оживленно разговаривал с Син-Ро. Они разглядывали карту Флана, развернутую прямо на земле.
— Белый ливнас! — Туами-Тукки тронула его за плечо. — Возьми немного моей земли с собой. Там, куда идет твоя тропа, трудно будет. Нашей земли боятся русалки!
Она протянула ему маленький узелок и смущенно опустила глаза. Гомза уставился на гладкое личико девушки и чуть не споткнулся о камень, когда Грелль потянул его за руку.
— Пора в путь, — Грелль нахлобучил шляпу на голову.
Син-Ро вел их по широкой тропе, но вдруг остановился, отодвинул рукой гирлянду лиан и махнул путникам рукой, приглашая следовать за ним. За занавеской лиан была узенькая тропа, спрятанная так умело, что Гомза вскрикнул от удивления. Пришлось даже пригнуться, чтобы по ней пойти. Вскоре прямо перед собой они увидели большую нору, увитую плющом. Син-Ро ловко залез в нее, звеня своими бесчисленными браслетами.
Гомза, немного помешкав, полез следом, гадая про себя, как же будет освещаться нора. Оказавшись внутри, он в растерянности огляделся. Он стоял в длинном земляном коридоре. Под ногами белели большие прозрачные камни, потолок можно было потрогать рукой.
— Не отставайте, — бросил через плечо Син-Ро и устремился вперед.
Гомза пустился за ним, разглядывая торчащие повсюду корни деревьев. Внезапно до него дошло, что источника освещения нигде нет, а видят вокруг себя они потому, что от Син-Ро исходит слабое голубоватое свечение.
— Син-Ро, ты светишься! — подпрыгнул он как ужаленный.
Тот остановился и смущенно опустил глаза.
— Давно это у тебя? — спросил его Грелль, разглядывая светящегося моркуса.
— С рождения, — Син-Ро поправил длинный корень, который свесился вниз и перегородил путь.
Гомзе вдруг очень захотелось дотронуться до моркуса пальцем, но он пересилил себя и засунул руку в карман. Грелль, судя по его лицу, раньше ничего о светящихся моркусах не слышал, так как был удивлен не меньше Гомзы, что мальчика очень порадовало. Син-Ро снова устремился вперед, затем свернул в боковой лаз, по которому, как показалось Гомзе, они прошли по кругу. Пока Гомза гадал про себя, что бы это могло значить, они оказались у выхода.
— Мы пришли, — он протянул для рукопожатия руку.
Гомза прикоснулся к большой теплой ладони и словно получил огромный электрический заряд. На долю секунд он увидел, самородки золота в земле и другие норы с длинными коридорами, подземные реки и ползущих кротов. Но как только Син-Ро убрал руку, все стало обычным.
— Ну, чего стоишь столбом? Давай наверх! — Грелль полез наверх, выбросив наружу тяжелый рюкзак.
— Где мы? — спросил он Грелля, озираясь вокруг себя.
Позади них зеленела громада диковинного леса, а впереди простирались болота, за которыми чернел Сгинь-лес.
Грелль достал карту Флана и развернул ее.
— Вот здесь, — ткнул он в нее пальцем.
Гомза склонился над картой и удивленно посмотрел на Грелля.
— Ты хочешь сказать, что мы все это прошли сейчас? — изумленно вскрикнул он.
— Выходит, так, — ответил тот и развернулся к Син-Ро.
Грелль обнял Син-Ро и горячо потряс руку. Тот широко улыбнулся и прижал руки к груди.
— Ты тоже это видел? — возбужденно спросил он Грелля по дороге к болотам.
