Назад к Мафусаилу

Рассуждать о приличиях — всегда неприлично.

Женщина. Теперь я совсем вас не понимаю. Мне кажется, вы нарушаете правила, установленные для приезжающих к нам недолгожителей.

Пожилой джентльмен. Вряд ли они, сударыня, распространяются на людей моих лет и положения. Я не мальчик и не сельскохозяйственный рабочий.

Женщина (строго). Они полностью распространяются и на вас. Вам положено общаться лишь с детьми не старше шестидесяти лет. Вам, при любых обстоятельствах, категорически возбраняется входить в контакт со взрослым населением. Вам нельзя долго разговаривать с людьми моих лет, иначе у вас начнется тяжелый приступ депрессии. Разве вы сами не видите, что у вас уже появились серьезные симптомы этого прискорбного и, как правило, смертельного недуга?

Пожилой джентльмен. Конечно не вижу, сударыня. Я, к счастью, не подвержен ему. Я издавна привык подолгу и доверительно разговаривать с самыми почтенными людьми. Если же вы не умеете отличить сенную лихорадку от умственной неполноценности, мне остается лишь заметить вам, что ваш преклонный возраст повлек за собой неизбежное его следствие — впадение в детство.

Женщина. Я, как одна из попечительниц здешнего округа, несу за вас ответственность и…

Пожилой джентльмен. Попечительница? Уж не принимаете ли вы меня за нищего?

Женщина. Я не знаю, что такое нищий. Потрудитесь ответить, кто вы такой, если, конечно, вы способны выражаться ясно…

Пожилой джентльмен возмущенно фыркает.

…и почему вы разгуливаете один, без няни.

Пожилой джентльмен (возмущенно). Без няни?

Женщина. Недолговечным посетителям запрещено передвигаться без присмотра. Разве вам не известно, что правила полагается соблюдать?

Пожилой джентльмен. Это, безусловно, справедливо для низших классов. Но лица моего положения пользуются некоторыми привилегиями, и воспитанные люди никогда нам в них не отказывают. Я…

Женщина. Здесь люди делятся только на два класса — на недолгожителей и нормальных. Правила для недолгожителей установлены в целях их же собственной безопасности. А теперь отвечайте, кто вы такой.

Пожилой джентльмен (с достоинством). Сейчас я на пенсии, сударыня. Раньше возглавлял в Багдаде всебританский трест синтетических яйцепродуктов и растительных сыров, а ныне состою президентом британского историко-археологического общества и вице- президентом клуба путешественников.

Женщина. Все это не имеет никакого значения.

Пожилой джентльмен (снова фыркает). Гм! Неужели?

Женщина. Вас направили сюда для развития умственных способностей?

Пожилой джентльмен. Что за нелепый вопрос! Уж не считаете ли вы меня тупоумным?

Женщина. Вам, видимо, неизвестно, что вы находитесь на западном побережье Ирландии и что жители Восточного острова^{201} имеют обыкновение проводить здесь несколько лет, чтобы сделать свой ум более гибким. Здешний климат благоприятствует этому.

Пожилой джентльмен (высокомерно). Я, слава богу, родился не на Восточном острове, а в добром старом британском Багдаде и не нуждаюсь в курортах, где лечат от слабоумия.

Женщина. Тогда зачем вы здесь?

Пожилой джентльмен. Разве я нарушил границы частного владения? Извините, не знал.

Женщина. Границы частного владения? Не понимаю.

Пожилой джентльмен. Эта земля — чья-нибудь собственность? Если так, признаю свою вину, готов уплатить шиллинг в возмещение убытков, если причинил таковые, и уйду отсюда, коль скоро вы будете добры показать мне дорогу. (Протягивает ей шиллинг.)

Женщина (берет монету и равнодушно разглядывает ее) . Я не поняла ни слова из того, что вы сказали.

Пожилой джентльмен. Но я говорю на чистейшем английском языке. Вы — владелица поместья?

Женщина (качая головой). В здешних краях еще сохранилось предание о животных, носивших это имя. В варварские времена на них охотились с ружьями. Сейчас эта порода вымерла.

Пожилой джентльмен (снова пав духом). Как ужасно очутиться в стране, где не имеют представления об основных институтах цивилизации! (Опускается на тумбу, борясь с подступающими к горлу рыданиями.) Извините. Сенная лихорадка.

Женщина (вытаскивает из-за пояса камертон, подносит к уху и говорит в пространство, монотонно, как певчий, затянувший псалом). Берринский причал, залив Голуэй; прошу прислать человека для присмотра за недолгожителем в состоянии депрессии; убежал от няни; иностранец мужского пола, истеричный, речь невнятная, бывают минутные просветления; очень смешной костюм, на лице любопытная бахрома из белых водорослей.

Пожилой джентльмен. Это дерзость! Это грубое оскорбление!

Женщина (засовывая камертон за пояс). Ваши слова лишены для меня всякого смысла. В качестве кого вы здесь находитесь? Как получили разрешение на въезд?

Пожилой джентльмен (внушительно) . Наш премьер-министр мистер Бэджер Блубин^{202} прибыл сюда просить совета у оракула. Он мой зять. Нас сопровождают его супруга и дочь — мои дочь и внучка. Могу добавить, что генерал Ауфштайг, также приехавший с нами, — это на самом деле император Турании, путешествующий инкогнито. Предполагаю, что он намерен задать оракулу вопрос в неофициальном порядке. Я же отправился сюда с единственной целью — посетить эти края.

Женщина. Зачем вы отправились туда, где у вас нет никаких дел?

Пожилой джентльмен. Боже милостивый, да это же совершенно естественно! В клубе путешественников я буду единственным, кто посетил здешнее побережье. Подумайте, в каком исключительном положении я окажусь!

Женщина. Разве это преимущество? У нас тут есть человек, потерявший обе ноги в катастрофе. Он тоже в исключительном положении, но предпочел бы, конечно, быть как все.

Пожилой джентльмен. Нет, так и с ума сойти недолго! Между ним и мной нет никакого сравнения.

Женщина. Но ведь положение в обоих случаях исключительное.

Пожилой джентльмен. Очевидно, разговор в вашей стране сводится к глупой игре словами. Я сыт ею по горло.

Женщина. Я прихожу к выводу, что ваш клуб путешественников состоит