серенького «пикапа» ругалось начальство.
– Снова накладка?! – Йенсена нервно сжимал и разжимал пальцы. – Только не надо держать меня за идиота! Им приказали стрелять по ногам, а они чуть было его не угробили! Что это за профессионалы, если они не в состоянии совладать со своими нервами!
– Парни сами не понимают, как это получилось. Видите ли, он что-то сделал с ними. Что-то вроде гипноза, вызывающего шок. Они попросту отключились, а потом… После сна сразу ведь не сообразишь, что к чему. Так и у них. А потом он ведь мог уйти. Еще чуть-чуть…
– Еще чуть-чуть, и эти оболтусы укокошили бы его… Хорошо, где он сейчас?
– Недалеко от китайского ресторана. Это по тридцать второй улице, – подал голос Николсон.
– Нашел, – Йенсен сосредоточенно водил пальцем по карте.
– Значит, так, Фил. Стратегия остается прежней. Оцепления не снимать, всех встречных и поперечных гнать из района к чертовой матери. Не хватало еще, чтобы кого-нибудь зацепило. Открывайте по нему огонь, но аккуратно. И ни в коем случае не приближаться! Если этот гипноз так опасен, нечего и рисковать… А теперь взгляни повнимательнее, Вот в этом переулке я буду его ждать. Тихонько гоните его туда, но не пережимайте. Дайте мне три минуты, а как только мы сойдемся, чтоб ни один олух носа не показывал. Далее все по плану.
– Сделаем, босс.
– И помни, Фил! Если кто-нибудь снова угодит в него, отвечать будешь лично ты. Можешь не церемониться с федералами. Всех, кто ерепенится, вон! Пусть с ними разбирается Симонсон.
– Не волнуйся, Джек. На этот раз будем палить холостыми.
Оба невольно прислушались к далекому выстрелу.
– Все! – Йенсен спрятал карту в бардачок и захлопнул дверцу «пикапа». – Следи за связью и не давай воли Берковичу. ЦРУ более других заинтересовано в этом типе, но он должен стать нашим.
– Само собой. Ты все-таки поосторожнее с ним, Джек. Не забывай, что он сотворил с тем манекеном. И про телепатию помни.
– Помню и не забуду, – рассеянно улыбнувшись, Йенсен взялся за руль, завел двигатель. «Пикап» резво взял с места, выехав со двора, забитого федеральными агентами и полицейскими, с ревом помчался по улице.
Гуль не поверил своим глазам. Сразу за штабелем из картонных ящиков стояла машина. «Пикап» серого цвета. Дверцы были распахнуты, мужчина, сидящий в кабине, энергично махал ему руками.
– Давай сюда! Быстрее, пока их нет!
Гуль не в состоянии был спорить. Да и некогда было выяснять личность незнакомца. Кровь продолжала течь, голову отчаянно кружило. Каким-то необъяснимым образом он пробежал еще несколько шагов и рухнул возле самой машины. С опаской озираясь, водитель выскочил из кабины, ухватив Гуля под мышки, с натугой приподнял.
– Ого, приятель! Однако ты весишь!..
Он помог Гулю втиснуться на сиденье, обежав машину кругом, уселся за руль.
– Все оцеплено, – сообщил он. – Пешком и в одиночку не прорваться. Могу поздравить, – на тебя ополчилось полгорода.
Петляя, автомобиль одолел переулок и свернул на центральную линию. Слева и справа Гуль разглядел мундиры полицейских и военных. Какой-то человек в штатском, прячась за углом дома, прижимал к животу короткоствольный автомат. Незнакомец за рулем довольно рассмеялся.
– Чего-чего, а машины с приятелем эти олухи не ожидали. Понимаешь, нас двое, а они высматривают одиночку.
– Кто вы? – прохрипел Гуль. Горло его опять предательски булькнуло.
– Служащий НЦ. Национальный Центр аномальных явлений. Надо бы называть НЦАЯ, но отчего-то взяли лишь первые две буквы… Мы не собирались трогать тебя, парень, но вмешалось ЦРУ. С ними, сам знаешь, особенно не поспоришь…
Гуль цепко ухватил мужчину за плечо.
– Куда мы едем?
Лицо водителя болезненно сморщилось.
– Туда, где нас не найдут.
– Зачем ты это делаешь?
– А затем, приятель, что я не люблю, когда в мое дело вмешивается ЦРУ. Ты мне интересен, как человек, а их интересуют в первую очередь твои феноменальные способности. Надеюсь, ты удовлетворен?
Опомнившись, Гуль разжал пальцы. Водитель тут же принялся массировать плечо.
– Ну и хватка у тебя!..
– Извините, – пробормотал Гуль. Его снова скрючило.
Мужчина скосил глаза на его залитую кровью грудь и встревоженно спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Как покойник, – у Гуля еще хватало сил на юмор.
– Насколько это серьезно?
– Не знаю. Но думаю, что не умру, – Гуль ладонью провел по подбородку. Рука стала липкой от крови. – Несколько дней придется отлеживаться.
– А потом?
– Потом – суп с котом.
– Суп? – водитель не понял, но больше вопросов задавать не стал. Глядя на бегущую под колеса дорогу, он о чем-то задумался.
– Пожалуй, я пристрою тебя пока в институте. Там у нас есть закрытые лаборатории, – в них месяцами никто не заглядывает. В лаборатории и отлежишься, – он улыбнулся. – Кстати, можешь называть меня Джеком. А тебя как зовут?
– Гуль.
– Гуль?… Это что, русское имя?
– Не знаю. Родители где-то вычитали, понравилось…
Завывая сиреной, мимо промчалась полицейская машина. Боль в груди стала нестерпимой. Гулю показалось, что у него вот-вот лопнет сердце.
– Джек, – он слабо пошевелил рукой. – Притормози, пожалуйста.
Йенсен послушно замедлил ход.
– Могу чем-то помочь?
– Нет, – Гуль со стоном откинулся на сидении. Все было знакомо. Очередной клешнястый краб поселился внутри его тела. Оснащенный шипастым панцирем, он с новой силой заворочался под ребрами, кровотечение возобновилось. Терзаемый болью, Гуль стал терять сознание. Неведомо откуда тонким, изможденным овалом наплыло лицо Зуула. Ни шеи, ни туловища, одно только лицо. Глаза Мудреца глядели сочувственно, однако Гулю казалось, что они излучают немой укор. «Разве тебя не предупреждали? Ты знал о том, куда шел. Во всяком случае теперь ты разобрался, где твой дом. Я говорю о твоем НАСТОЯЩЕМ доме. Ты понимаешь меня?…»
Гуль скрежетнул зубами. Экран! Снова чертов экран!..
Сипло дыша, чувствуя, как разгорается в груди пожар, он мысленно прорычал: «Исчезни! Исчезни хотя бы теперь!» Лицо Зуула помутнело, съеживаясь, как снег, угодивший на раскаленные камни, начало терять форму, обращаясь в пар, тая в воздухе.
В горле вновь клокотнуло, жаркий ручеек потек по подбородку и по груди. На колени шлепнулся кусочек расплющенного металла. И сразу стало легче.
– Черт возьми! – Йенсен ошеломленно следил за происходящим. На кожаном сидении возле Гуля поблескивало уже целое озерцо окаменевшей крови. И та же кровь, выбегая из раны золотой ртутью, через секунду-другую схватывалась, обретая цементную прочность.
Йенсен тут же вспомнил о тех кусочках янтаря, что удалось найти в одном из помещений сгоревшего магазина. Дрожащей рукой он прикоснулся к костюму Гуля. Пальцы ощутили тепло. В растерянности он даже
