решишь, зависит жизнь и смерть многих людей. Если каракатица выберется на поверхность посреди города, произойдет катастрофа.
– Верно, – Гуль снова поглядел в окно. – Произойдут вещи не самые приятные… И мне действительно жаль! – он снова обернулся к Йенсену.
– Наверное, ты прав. От моего решения в самом деле многое зависит. Но прежде всего от него зависит моя собственная жизнь. Или она в создавшейся ситуации не в счет?
– Разумеется!.. Но представь себе последствия! Чем провинились жители этого города?
– А чем провинился я? – нервным движением Гуль огладил на себе костюм. – Абсолютно ничем, Джек. Хотя и эти люди тоже не виноваты…
– Значит, на тебя можно рассчитывать?
– Нет!
– Но, Гуль!..
– Не суетись, Джек. Я постараюсь не допустить тех последствий, о которых ты упомянул. Но все остальное – это уже мое дело.
Йенсен стремительно выхватил револьвер, но выстрелить не успел. Невидимая плеть, еще более стремительно развернулась в воздухе, обрушиваясь на его кисть, и с костяным стуком оружие полетело на пол.
– Не обижайся, Джек, но тебе придется немного проводить меня.
– Нет, – хрипло выдохнул Йенсен, но это было единственное, что он сумел сделать. Гуль развернул его перед собой и взглядом подтолкнул в спину. Подобрав револьвер, направил в деревянную столешницу и плавно надавил спуск. Выстрела не произошло, в барабане не было патронов. Улыбнувшись, Гуль кинул револьвер в кресло и в сопровождении Йенсена вышел в коридор. Справа показалась чья-то крупная плечистая фигура. Движением куклы Йенсен поднял правую руку, успокаивая охранника. Сопротивление его возросло. Гуль это почувствовал. Ему приходилось диктовать чуть ли не каждый шаг Джека. Но он не желал больше пуль и потому упрямо тянул за собой человека, на которого еще этой ночью хотел молиться.
Непредусмотренное случилось на улице. К ним шагнули двое, и вместо того, чтобы махнуть им рукой, Йенсен с хрипом повалился на тротуар.
– Стреляй в него, Фил!..
Тот, кого только что назвали Филом, расстегнул пиджак, и Гуль разглядел в его руках компактный пистолет-пулемет.
– Стреляй! – разрешил ему Гуль. Маленький автомат лихорадочно забился, вырываясь из крепких пальцев, огненная струя ударила над головой Гуля. – Все стреляйте!
Площадь перед зданием института содрогнулась от гулкой канонады. Если верить Йенсену, их было около сотни и все они палили куда-то вверх в лиловое небо. Гуль изнемогал. Он словно держал на вытянутых руках гигантскую штангу. Подобное не могло длиться вечно. На секунду он ослабил напряжение, и тут же несколько пуль просвистело совсем рядом. В стеклянных дверях института Гуль рассмотрел круглые с разбегающимися трещинами отверстия. Болезненно запульсировал правый висок, мозг закипал, угрожая взорваться. Гуль стиснул в руках пылающую голову и, шагнув вперед, ударил вокруг себя парализующей волной. Мир заморозило. На какое-то время он очутился в царстве замерших манекенов. Стрельба постепенно стихла. У мужчины с автоматом с трудом ворочались белки глаз. Его напарник силился завершить начатый шаг, но ничего не получалось, и он продолжал балансировать на одной ноге, рискуя упасть. У Гуля появилось ощущение, что он остановил время. Выехавшая на площадь машина вильнула в сторону, со скрежетом ударилась о фонарный столб. Гуль успел заметить ошалелый взгляд водителя и застывшие на рулевом колесе руки. Если бы не этот фонарный столб, машина понеслась бы дальше, сметая людей, словно кегли. Это становилось по-настоящему диким!
Гуль побежал. Со всех ног. И стоило ему ринуться вперед, как пространство вокруг ожило и потекло, взвинтив воздух криками ярости и страха. Но пока они еще только отходили от шока, и Гуль рассчитывал уйти от них раньше, чем раздадутся первые прицельные выстрелы.
Влетев в узенькую улочку, он стрелой промчался мимо магазинных огней, прыжком перемахнул через взвизгнувший тормозами грузовик и выскочил на проезжую часть дороги. В лицо и уши басовито ударило сиреной несущегося на него автофургона. Гуль поступил так, как поступил бы на его месте перепуганный зверь. Гигантскими скачками он бросился бежать по автостраде. Машины рычали справа и слева, отвратительный гудок продолжал понукать в спину, и на какое-то время Гуль тоже стал подобием автомобиля.
Он ничуть не уступал им в скорости. Его сердце, превращенное в сверхмощный реактор, набирало обороты. Отдельные удары слились в рокот, и с той же неуловимой скоростью мелькали перед глазами собственные ноги. Незадачливые охотники с их бесполезным оружием остались далеко позади. Изменив направление, Гуль по диагонали пересек дорогу перед колесами визжащих тормозами машин и выпрыгнул на ленту тротуара. Беспечно прогуливающийся старичок с тросточкой промелькнул мимо него с такой быстротой, что для самого старичка Гуль стал, вероятно, подобием ветра. Может быть, он даже вообще ничего не заметил. Шагах в ста от беглеца возле какой-то парочки останавливалось такси. Поднажав, Гуль в самый последний момент перехватил руку изумленного кавалера и пренахально скакнул в кабину. Все трое, глядели на него, хлопая глазами. Они так и не поняли, что произошло и откуда он здесь взялся, а Гуль не собирался им ничего объяснять. Не раскрывая рта, он покосился на водителя и объявил:
– Жми до ближайшего аэропорта! Получишь триста долларов!
Водитель икнул. Наверное, было от чего. Задняя дверца захлопнулась сама собой. Парочка незадачливых пассажиров ошеломленно попятилась. Все трое чуяли неладное. Водитель хотел было что-то возразить, но, видимо, вовремя вспомнил о трехстах долларов. С мягким гулом такси тронулось с места.
Глава 9
Уже через десять минут, подчиняясь воле странного пассажира, водитель повернул к Мемфису. Гуль и сам подивился неожиданной метаморфозе, что претерпело его сознание. Пытаясь хоть как-то объяснить свои действия, он набрел на совершенно сумасбродную мысль. В то время, как он командовал бедолагой шофером, некто – более прозорливый и властный управлял им самим. Впрочем, имелись и другие версии – менее нелепые и фантастические. Вцепившись в них хваткой бультерьера, Гуль осторожно, шаг за шагом выбрался с предательского наста на твердую почву, приводя в порядок мысли и душу.
Прежде всего ему следовало задуматься над тем, что поджидало его впереди. Любой бред в нынешнем положении являл собой непозволительную роскошь. Если Йенсен парень не промах, а в этом Гуль успел убедиться, то он безусловно догадается, куда в первую очередь двинется распаленный клиент. Кроме того был Корбут, маленький носатый экстрасенс, который умудрялся следить за ним на расстоянии. И Гуль не сомневался, что в аэропорту Каунт-Сити его уже ждут меднолицые супермены в бронежилетах, с оттопыренными карманами, в которых таились вороненые игрушки. Впрочем, могло быть и так, что, опасаясь лобового столкновения, они стали бы действовать более осторожно, послав на все близлежащие крыши людей со снайперскими винтовками. Он был для них всесильным монстром, но они также знали, что три- четыре разрывных пули вполне способны уложить его на землю. Пусть и ненадолго. Одного-единственного часа хватит, чтобы спеленать его по рукам и ногам, а после доставить в любую точку планеты.
Так или иначе риск угодить им в пасть был слишком велик. Поэтому, вероятно, и возникла идея путешествия на такси.
Гуль заставил себя улыбнуться. Ему хотелось думать, что в Мемфис он движется по своей собственной воле. Да и почему, собственно, нет? Они хотели перевезти его в Мемфис – вот и пусть порадуются. Он переправится туда самостоятельно. Как пить дать, этого варианта они не предусмотрят. И даже когда он сам сообщит им об этом, они не сразу поверят. То есть Йенсен-то, возможно, и поверит, но это уже ничего не изменит. Гуль успеет от них оторваться, на деле доказав, что между ним и движением каракатицы нет ничего общего.
А в общем причина, по которой Гуль отправлялся в незнакомый город, складывалась из двух слагаемых. Во-первых, он не хотел тех жертв, о которых столь горячо толковал Джек. Во-вторых, продолжал надеяться, что цель каракатицы – вовсе не он. И когда он им позвонит, ошеломив новостью о своем новом местонахождении, им придется это признать. Гуль даже представил себе, как это произойдет. Наверное, пройдет минута-другая – и неуверенно, с явным разочарованием они сообщат, что
