? Что 'да'? ? поинтересовался Рахманов, но тут же, забыв о вопросе, продолжал: ? Пришлось перетряхнуть всех гавриков.
? Гавриков?
? Имею в виду причастных к происшествию.
? И что же?
? Надеюсь, дорогой, многое касательно трофеев прояснилось. Ребята не лгали. Показания совпадают. И в частности, и в общем получается одна и та же сумма, ? Рахманов сделал многозначительную паузу, ? 18 р., 10 к. ? он так и сказал 'р' и 'к'. ? Таковы размеры кражи.
? Кражи? ? вырвалось у меня.
Рахманов не ответил, сделал долгую паузу, но на лице его читалось: 'Прими как есть'.
? Таковы действительные размеры кражи, ? повторил он.
? А что, есть другие предположения?
? Как и в другом любом деле, ? он встал. ? Задержись. Кое-что покажу, ? он сунул мне номер 'Футбола'. – Поможет скоротать время.
Рахманов вышел.
Листая газету, я то и дело уходил в размышления о происшествии, пытаясь угадать об уготовленном для меня Рахмановым 'кое-что', ? конечно, сюрпризе, имевшем отношение к происшествию.
Вернулась женщина-лейтенант. Не одна ? рядом с нею ковылял старичок в колпаке. Лейтенант усадила аксакала, достала из папки бумагу и, изредка зыркая на меня ('А у этого беседа с майором затянулась...'), стала что-то втолковывать аксакалу. Слух улавливал обрывки фраз. 'Разберусь, папаша. Писать следует поподробнее', ? говорила лейтенант. 'Подробнее не напишешь', ? почему-то раздраженно отвечал аксакал.
Лейтенант смахивала на девушку из 'Советской Киргизии': одного примерно возраста, обе заняты делом мужским, та ? матрос, эта ? милиционер, та ? в тельняшке и кепке, эта ? в милицейском берете, лихо нахлобученном на голову ? во всем этом ощущалось подчеркнуто-гордое. Мысль, следуя еще неясной логике, перенесла меня в Приозерье: я увидел себя в матросской каюте, в обществе двух 'смерчей' ? матери и дочери... Старшая, выражая непонятную признательность, порывисто целовала мою руку... Младшая кого-то напоминала, тогда я пытался вспомнить, кого ? все тщетно. И вот в РОВД, слушая разговор лейтенанта с настырным аксакалом, я неожиданно вспомнил георгиевскую пристань военной поры, на борту 'Советской Киргизии' ? женщину в тельняшке. Женщина пыталась сдержать напиравшую людскую стихию. 'Назад! Назад!' ? в отчаянии 'пароходная тетя' старалась перекричать толпу... Конечно же, младшая в каюте напоминала женщину в тельняшке. 'Значит, Серафима Устиновна и женщина в тельняшке ? одно лицо! Ведь как просто! ? думал я, ? в каюте я интервьюировал знаменитую 'Пароходную Тетю'! Серафима Устиновна ? Пароходная Тетя!
Отсюда, со второго этажа, двор РОВД ? как на ладони. На территорию въезжали и выезжали милицейские машины. По ту сторону двора, вдоль длинного одноэтажного строения прошествовал взвод милиционеров-курсантов. Курсанты скорее всего попали сюда впервые ? чувствовалось это по тому, как многие из них, любопытствуя, завертели головами. Разглядывая происходящее во дворе, я почему-то подумал о Пароходной Тете - то было несколько минут, когда грустные размышления о племяннике стали затихать.
Рука Рахманова легла на плечо:
? Читай, ? он протянул вдвое сложенный листок бумаги ? заявление лоточницы в милицию.
? 17 блоков 'Комуза' (51 руб. 00 коп.), ? читал я вслух, падая духом. ~ 20 блоков 'ВТ' (100 руб.)...
? Ну, ну, дальше.
? 21 плитка шоколада 'Соевые' (21 руб.).
? Итого?
? Трудно поверить.
? Мне почему-то на язык просится другое слово ? стерва! Хочешь знать, почему? ? но Рахманов не стал ожидать ответа. ? С ходу не скажу. Вот встречусь с ней, попробую разобраться. Рубану с ходу: 'Почему? Не многовато ли, сеньора?' Посмотрю внимательно в глаза.
Вот так, ? он, пародируя себя, смешно и долго взглянул на меня, ? предложу не ломать комедию. Так и скажу: 'Перестаньте ломать комедию!..' Призову к благоразумию. Оставить на ночь в дырявой коробке блоки дефицитнейшего 'ВТ'?! Да его во всем городе с огнем не сыскать! Не к лицу, скажу, вводить в заблуждение милицию. Некрасиво путать жанры. Трагедию с комедией. Дай-ка шпаргалку. Рахманов нахмурился. От шутливого тона не осталось и следа:
? Сто семьдесят два рубля ? не фунт изюма. Преувеличено ? это очевидно.
? Что толкнуло ее на это?
? Подлость, ? ответил Рахманов. ? И не все ли равно, Додик, что движет подлостью ? жадность, стремление нажиться или что-то похлеще. Знала ведь, что расплачиваться придется пацанам ? ан, нет, спокойненько, не задумываясь, толкнула в пропасть.
Казалось, что его убежденность в том, что ребята попали в 'лужу', а не в 'трясину', держалось не только на вере в чистосердечное признание тех ? думалось, что Рахманов располагал чем-то более важным, думалось, что он откопал какой-то существенный факт в пользу ребят и до поры до времени таил в себе, не рискуя оглашать.
Убежденность Рахманова передалась и мне. Теперь и я, уверенный в лживости заявления лоточницы, полагал, что ребята угодили в 'лужу' и что выбираться из нее, задача, к счастью, посильная.
? Это ? цветочек в букете дерьма. Но ближе к делу, ? говорил Рахманов. ? Мы попросим забрать заявление, ? он потряс бумажкой, ? вернем должок ? 18 р. 10 к. и ни копейки, повторяю, ни копейки сверхположенного. Почему мы поступили так, а не иначе? Отвечаю. Потому, дорогой, что огласка ребятам абсолютно ни к чему ? охламоны, ? он сделал паузу, ? только-только начинают жить. Не прав я? Ну, да, конечно, с чего бы тебе возражать мне ? ведь ты, дорогой писака, лицо заинтересованное.
Мы с Рахмановым остались одни. Женщина-лейтенант и желчный аксакал исчезли. Вот так: стояли перед глазами и исчезли, а я по инерции говорил тихо, полушепотом.
? Предположим, она забрала заявление, ? я взглянул вопросительно на собеседника.
? Тогда дело закрывается. Ребята отделываются испугом.
? А если не захочет?
? Кто? Чего?
? Лоточница. Забрать заявление.
? Исключается, ? сказал Рахманов. ? Она не настолько глупа, чтобы оставлять в милиции липу ? не в ее интересах это. Впрочем, поживем ? увидим...
ГЛАВА III. ПОБЕГ
'ЗА КИЗЯКАМИ'. Мы с Жунковским возвращались домой с мешками, набитыми кизяками. Завернули в лог. В одном из ответвлений лога, неподалеку от заброшенной избушки, увидели человека ? тот сидел, подбрасывая в костер сучья. Человек, услышав за спиной шум, обернулся. Секунду-другую глядел на нас настороженно. Впрочем, тревога тут же исчезла, и незнакомец ? а это был пацан, примерно наших лет, ? продолжил свое занятие. Мы, согнувшись под тяжестью мешков, замерли у костра. Пацан извлек из золы несколько картофелин, обжигаясь, стал есть.
? Ну, что уставились? ? произнес он, усиленно дуя на картофелину.? В ногах правды нет, не слышали? Подсаживайтесь или... мотайте своей дорогой.
Мы опустили мешки на землю, переглянулись, присели.
? Налетайте, ? пацан подвинул дымящиеся картофелины. За день мы успели по-настоящему проголодаться. А тут - картошка! Пацан вытащил из горячей золы еще несколько клубней.
