убудем.
Твой страх понятен, видел ты уже
Лжецов, опаснее индийской кобры.
Лжец дураку – как знак на рубеже ...
Но оба правы, ты и дурень добрый.
В полу-святом найдёшь пол-подлеца,
Как пятна в буйволе пестрОй породы.
Иосиф был красавцем для отца,
А братья видели в святом - урода.
Дистанцию от сердца до «нигде»,
Ты внутренними оцени глазами.
Огрехи оставляют в борозде,
Чтоб лемех плуга не сломать камнями.
* * *
Живя сейчас по паре адресов,
Ты мечешься между двумя домами.
Попробуй отказаться от того,
Где солнце вечно скрыто облаками.
Где хитрый на тебя стоит капкан,
Где в шахматы теряешь ты фигуры,
Где шах и мат не видны сквозь туман,
Где пешки, страхом движимы, понуры.
Держи открытым только отчий дом,
Не балуй с рыболовными крючками.
Стань ВОЛЬНОЙ РЫБОЙ, прыгни в водоём,
И в Океан поплыли вместе с нами.
Меснави (2, 0590 - 0593, 0602 - 0613)
ВООБРАЖЕНИЕ
Вообрази себя орлом,
С обрыва падающим в бездну,
Чтоб плавно шевеля крылом,
В небесной синеве исчезнуть.
Иль горным барсом воплотись,
Крадущимся среди каменьев.
Иль зорким, смелым, словно рысь,
Лихим охотником оленьим.
Ты так же как они красив,
Когда охотишься за пищей!
Но не играйся в «соловьи»
Или «павлинчики», дружище!
Соловушка – всего лишь голос,
Ну, а павлинчик - только цвет.
От этих качеств ни на волос
В реальной жизни проку нет.
Рубайат, # 1078
Глава 07, 'СОХБЕТ'
'Встречи на Берегу Реки' - Руми
О СОХБЕТЕ
У слова «сохбет» нет русского аналога. Суфии употребляют его для обозначения «мистического общения на религиозно-мистические темы». В современных персидском и турецком языках это слово употребляется в приниженно-бытовом 
значении, эквивалентном русскому «разговору по-душам», например, сохбетом называется предварительная беседа малознакомых бизнесменов.
Характерной особенностью поэзии Руми являются «голоса». Голоса эти могут появиться внезапно, неназванными из разных точек спектра категорий «внутреннее и внешнее», «дух и тело». Диалоги «внешних объектов» обычно обозначены в переводах кавычками, а внутренние монологи и диалоги идут непрерывно и пронизывают всю структуру стиха. Помните, что поэзия Руми была расчитана не на «массового читателя», а на подготовленного студента-суфия, имеющего рядом духовного наставника.
На бытовом уровне, мы все регулярно прибегаем в беседах к социально приемлемым словесным штампам для выражения, скажем, нашей сиюминутной озлобленности или показного оптимизма. Но иногда, мы поражаем сами себя мудростью, выходящей за пределы этих узких рамок. Этот пример показывает диапазон типичных семантических колебаний при описании разных уровней реальности.
Аналогичное явление наблюдается и в постоянно движущемся океане поэзии Руми. «Ты» и «я» иногда могут представлять собой пару любовников, в других местах они могут означать и «эго», и неличностный, бесформенный «мировой разум», но иногда это личностное Божественное «присутствие», как ощущаемое, так и не ощущаемое органами чувств.
Другой уникальной особенностью поэзии Руми является то, что это «присутствие» иногда вступает с ним в диалоги. Даже в коротких поэмах слышна полифония, разные «голоса» появляются и исчезают. Часто, сама поэма служит скользким порогом между двумя мирами: «частично во мне, и частично вовне», и «голоса» являются из этого переходного пространства.
Динамичное расширение и сжатие идентичности персонажа – другая потрясающая особенность искусства Руми. У Руми всё – диалог, всюду – школа, где он учитель или ученик.
”Люди – это беседы. Поток беседы протекает через тебя независимо от того говоришь ты, или молчишь. Всё происходящее с тобой заполнено удовольствием и теплотой, исходящими из постоянно ведущейся в тебе беседы.”
-- Руми, Духовная Беседа # 53.
Поэзия Руми отражает нам из глубины веков этот океан переплетенной речи, слишком тонкий и динамичный, чтобы надеяться, что способен найтись такой грамотей, который сможет нам всё это распутать.
В данной Главе представлены несколько поэм, написанных Руми на сюжет знаменитой басни Эзопа 'Мышь и Лягушка'.
НОЧНОЙ ДИАЛОГ
Отчаявшись, заплакал в темноте ночной:
- «Кто населяет храм Любви, что правит мной?»
Ты отвечала: «Я! Но что за суета?
Моя храмина тут другими занята.»
А я: «То отражения Твоей красы.
Неразличимые, как капельки росы.
Я очарован! Как красавиц под чадрой,
Одну из вас не отличаю от другой.»
Тут Ты спросила: «Это что за инвалид?»
- «Душа моя - Тобой изранена, болит!»
Я протянул её Тебе и отдал в плен:
- «Она больна, не убивай её совсем.»
Ты показала мне на ниточки конец,
Сказав: «Тяни, но не порви, Мой молодец.»
Но лишь обманом оказался Твой посул,
Ты била больно, всякий раз, как я тянул!
- «Признайся, Ты меня убить дала зарок?
А коли нет, то почему Твой взгляд жесток?»
- «Тебя наказывать есть повод у Меня!
Боюсь, навек тебя лишусь средь бела дня!
Любой подлец, Любви сказавший 'Вот он я',
Заслуживает крепкой порки, oн - свинья!
Здесь не загон овечий, не в пути корчма.
Моё святилище – Храм Божий, не тюрьма!
Душа влюбленного, как храбрый Саладин -
Один оставшись, повоюет и один!
Весь мир – Любовь! Протри глаза, увидишь вновь
Одну Любовь, с любовью глядя на Любовь.»
Диван Шамса Тебризи, # 1335
РАЗГОВОР ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ
За дверью Глас: «Кто Мой прервал покой?»
Ответил робко: «Раб покорный Твой!»
- «Несчастный, ты зачем пришёл сюда?»
- «С Тобой хочу остаться навсегда!»
- «А сколько ты способен ждать Меня?»
- «Покуда смерть не погасила дня!»
- «Как долго надо Мне тебя варить?»
- «Пока от грязи душу не отмыть!»
Потом, в любови вечной клялся я,
В отказе от соблазнов бытия.
-
