Донимавшее меня ощущение беззащитности истаяло без следа.
Павел, как я люблю тебя… дорогой мой. Знаешь, чем и как угодить даме.
Встряхнувшись, вслушалась.
Вампир вполне доброжелательно пояснял:
– …весьма неточное представление о личности, базирующееся только на чутье оборотня. Доказательств нет. Точнее, их хватает тем, кто сейчас внутри этой серости. А здесь, в безопасном Заречье…
– Пока безопасном! – хмуро уставившись куда-то в темнеющею даль, резко заметил хозяин.
– Именно! Посему, вы займетесь местным малым Конклавом. А мы – оплаченным контрактом.
– Не до конца, господин Охотник, не до конца, – Регел запустил руки в волосы, ероша прическу. Приметно нервничает, и по комнате плывет резковатый аромат пустырника.
– Аванса достаточно. Позволите ли воспользоваться вашей кухней и арсеналом?
– Разумеется. Дом в вашем распоряжении.
– Благодарю.
И хозяин, резко развернувшись, вышел в коридор, выпуская вместе с ало-золотой волной силы пару десятков приказов. Вкусная, отдающая валерианой и зверобоем энергия.
Павел кивнул, присаживаясь рядом.
– Да, редкий вид. Необычный. Природой занимается.
– Нетипично…
– С тобой все в порядке?
Голос ровный, но беспокойство не там, а в сознании, засело острой иглой и пахнет серо-черной пережженной сталью.
Задумавшись, перебрала ощущения. Разумеется, все не в порядке, но что можно сделать? Что проще всего решить? Ага!
– Есть хочу!
Вампир посветлел. Подхватил меня на руки…
– А моя? – взмах рукой вниз и в сторону.
– Пусть полежит, отдохнет. А мы пойдем кормить голодную, злобную и от того еще более опасную волчицу!
– И пусть демон побережется! – рассмеявшись, искренне и звонко, откинула голову на плечо мужчины. Тепло и уверенность, вот что он для меня сейчас. Тепло и уверенность… в том, что все будет хорошо.
Посещение кухни оставило в желудке ощущение сытой тяжести. Из стерильно-белого, выложенного полированным мрамором помещения мы спустились в подвалы. Серые, бетонные стены начинались сразу на лестнице, за тяжелой дубовой дверью, обведенной синеватым контуром защитной магии. Внизу, в свете одинокой лампы, стояли высокие, под потолок, железные шкафы. От них разило силой. Воздух в прохладном помещении подрагивал от напряжения.
Я, прислонившись к стене, внимательно следила за Павлом. Как одержимая! Хорошо, что это чувство не довлеет надо мной постоянно. Просто счастье! А то ведь сейчас ни о чем, кроме как о вампире, думать не могу. Он мой. Я добровольно отдала ему кровь и силу, и теперь мы связаны. Как два сообщающихся сосуда. Но если об этом постоянно думать, можно сойти с ума. А сейчас есть проблемы и посерьезнее.
Например, количество перстней, которыми Павел, задумчиво помедлив у раскрытого темного нутра шкафа, унизал пальцы левой руки. И плеть с рукоятью из красного дерева, по длинным извивам которой бегал зеленые огоньки. Она пахла горькой дорожной пылью.
Послышались шаги. По ступеням спустилась, мрачно зыркая исподлобья, Марина. Она была бледная до зелени, под глазами нарисовались темные, усталые синяки. Но кто-то, видно, сводил ее в ванну и выдал новую одежду. До хруста накрахмаленную рубаху не по размеру и тонкие темные джинсы.
Павел улыбнулся, что в его исполнении получилось как-то жутковато, смотав хлыст и подвесив его поясу:
– А вот и наша рыбка!
Взял девушку за плечи, повертел. Задумался на мгновение и стремительно переместился к раскрытому шкафу.
Я ободряюще кивнула:
– Все в порядке.
Марину просто передернуло.
Не веришь нам? Пра-авильно.
В руках у развернувшегося вампира звякнуло наборное ожерелье, пахнущее позолоченной сталью. Пластинки легли на грудь, изгибаясь в местах сочленений. Тонкие золотые нити, изящной гравировкой прорисованные на каждой, стекли на кожу, оплетая шею, грудь, спускаясь на живот и руки. На миг блеснули теплом в свете белых ламп и впитались в кожу.
Полурусалка оглянулась на меня.
– Защита.
Заглянув через плечо Павлу, вновь погрузившемуся в изучение скромного арсенала местной общины. Он перебирал тонкие жезлы, покоящиеся в петлях на одной из стенок, я же уставилась на сваленные грудой на одной из полок ножны.
Погладила рукоять кинжала, так удобно устроившегося в руке, что я почти забыла о его наличии. И выудила из стопки подходящую клинку одежку, из черной прочной кожи, без единой искры магии. Затянула ремешки на запястье и под локтем, и мимолетно, кончиками пальцев, коснулась вампира. Голой кожи на шее… и отдернула будто укушенные током пальцы. Мысли мгновенно съехали к неподобающему. Шумно выдохнув, отошла.
Ну нельзя же так… Вроде не полнолуние!
Марина позади отчетливо хихикнула, Павел развернулся, обнял за талию, позволив себе на миг расслабиться. Меня окутало странное, спокойно-обреченное настроение. Он тихо шепнул на ухо:
– Милая у тебя подопечная. Как разберемся здесь, займемся воспитанием. Я ее как ребенка воспринимаю… странно.
– Это через меня. Мы связаны.
– Ты – идиотка, – как-то философски заметил Павел, отходя.
– Нет, просто хочу, чтобы ты жил… – одними губами ответила я. Мужчина услышал, замер на мгновение, потом кивнул согласно. Он тоже не против пожить еще немного.
– Наверх, дамы, – бросил он, и мы пошли.
О, поверьте, нет ничего романтичнее ночной вылазки на охоту. Но это в одиночестве, без необходимости подчиняться приказам ведущего и контроля над приманкой, нервно пританцовывающей рядом.
А ночь была хороша. Для ловли на живца. Мрачная, душная, темное небо расчерчено багровыми полосами, серая пелена, раскинувшись над городом, затмевает звезды.
Цепко держа Марину за руку, скользила следом за Павлом сквозь редкие заросли высоких, но цепких и колючих кустов. Пахло горьковатой травой.
Оказалось, дом стоял недалеко от берега. Река мрачно переливалась темно-алыми взблесками, вода стремительно бежала мимо заросших сухой травой берегов, будто хотела поскорее миновать ужас, клубящийся на той стороне.
Нас ожидал катер, за рулем сидел вампир, кутающийся в тонкую маскировочную ткань, скрывающую очертания фигуры и запах. Но все же необычный флер этой странной семьи четко ощущался. Вампиры природы, удивительно…
Мимолетная мысль наполнила меня радостью.
Но вокруг кружил, душа порывы сознания, искренний, тихий страх Марины и холодное, немного напускное спокойствие Павла. А дух стремительно наполнялся яростью. Боевой, деловитой, цельной, опасной.
Молчаливый водитель завел мотор, катер стремительно перелетел через стремнину, рванул против течения, оставляя позади розовеющие пенные буруны. Моя подопечная сжималась и вздрагивала, цепляясь за плечо, когда до нее долетали капли воды, Пьющий кровь невозмутимо поглаживал рукоять плети. Его
