Поэтому именно этому классу Вам предстоит, как говорится, начать перекрывать кислород. У замешанных в поддержке деструктивных сил даже отбирать собственность и дело. И учтите, кстати: главный выразитель их чаяний и суперагент в Зимнем, это, как ни прискорбно, господин Витте…
В отношении лояльных же представителей промышленных толстосумов нужно будет вводить новые формы организации бизнеса. Частно-государственные концерны. С одной стороны дав больше заказов и денег, с другой накрепко привязав к государственной колеснице. Ведь хочешь, не хочешь, а без развития промышленности страна просто не выживет.
– Но каждый завод, каждая фабрика, мунуфактура – это же рабочие, эти ваши 'пролетарии'. Не они ли устроили ту самую социалистическую революцию, о которой вы говорите? – скептически протянул немного успокоившийся Николай.
– Они, голубчики, они. Но если им создать условия, в которых было бы выгоднее работать, а не митинговать, то у вас лет через десять не будет более надежной опоры. Средний класс называется. За исключением армии и флота, конечно, они, при правильном отношении, тоже будут на вашей стороне. А вот замкнуть их на выяснение отношений с фабрикантами надо. Причем так, чтобы государство выступало в роли третейского судьи. И нужно дать им возможность отстаивать свои экономические права. Как Вы помните, Зубатов уже начинал работу в этом направлении…
– И это привело к политическим стачкам и кровопролитию!
– Если бы все было действительно так… Просто на Зубатова некоторые деятели виртуозно сумели повесить всех собак, дабы их собственные просчеты и ошибки выглядели менее рельефно в Ваших глазах… Да, да. Я имею в виду именно господ Плеве и Витте.
Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, Ваше Величество. В моем времени была одна очень хорошая поговорка: если не можешь предотвратить пьянку, то нужно ее возглавить. Этим Зубатов и занимался. Но на беду поставил не на того идеолога. Господин Тихомиров английский агент с 1884 года. К сожалению в моем мире русская контрразведка узнала об этом лишь в ходе Великой войны, через десять лет…
Многоуважаемый же фон Витте с компанией сделали все, чтобы поставить на этой крайне своевременной идее умнейшего человека и государственника крест. Причем человека, верного Вам до могилы. В моем мире, чтобы Вы знали, он – преданный, сосланный и оплеванный – пустил себе пулю в висок узнав о Вашем отречении от престола. Так-то вот, Ваше величество…
Но если помочь пролетариату организоваться в эффективные профессиональные союзы, да еще защитить их деятельность законодательно, этим можно убить двух зайцев. Во-первых выбить социальную почву из под ног большей части социал-демократов и прочих революционеров, а во-вторых иметь серьезного союзника в случае, если крупный бизнес не примет предложенных ему новых правил игры. А кое-кто вывернуться обязательно попробует.
Кстати, если Вы думаете, что те 'Союзы русских фабрично-заводских рабочих', что создал по всему Питеру отец Гапон, вполне отвечают этим задачам – заблуждаетесь. Именно от них произошла смута, которую в моей истории назвали революцией 1905-го года. Но это отдельная тема, прямо связанная с англо-японскими подрывными мероприятиями против Империи. Она столь серьезна, что, если позволите, я изложу Вам ее отдельно и более подробно в другой раз.
– А как тогда дальше быть с дворянами, профессорами, купцами, заводчиками, банкирами? Вы правы, ведь многие из них очень амбициозны…
– А их и надо занять взаимными разборками.
– Чем-чем, простите? – широко открыл глаза Николай, – что именно они будут вместе разбирать?
– Простите, фраза из моего времени. Это означает, что они будут разбираться между собой, кто из них самый-самый… А идеальная среда для этих раз… выяснений отношений (не сразу нашел мыслящий сейчас категориями своего времени Вадик замену 'разборкам') – это трибуна общественного парламента. Лет на пять это говорунов и прочий интеллектуальный мусор займет. Главное, чтобы они были уверены, что действительно влияют на государственную политику. Задача же правительства – реального управления страной этим алчущим наживы деятелям не отдать. Есть несколько домашних заготовок на этот счет. В моем времени все это называлось политтехнологиями и начиналось с контроля над ВСЕМИ средствами массовой информации. В нашем случае – над газетами и журналами. Именно контроля, а не цензуры. Это несколько разные вещи. Потому что формально свободу слова, печати, собраний и союзов, неприкосновенность личности, это все действительно необходимо народу ДАТЬ, а то он все одно сам возьмет, разнеся пол страны до кучи.
А потом неплохо бы потребовать отчет о результатах работы этой самой Думы – сразу станет ясно, кто там собрался. Но на время войны и на пару лет после ее окончания мы таким образом выключим большинство партий из активной борьбы. Ну и появится повод вводить расстрельные статьи для продолжающих использовать террористические методы борьбы – они мешают нормальной работе 'всенародно избранной Российской Думы', а вы – в белых перчатках выполняете волю народа. Причем это будет касаться не только боевиков, но и их идейных вдохновителей, где бы они ни находились: в Женеве, Цюрихе или Лондоне.
– А расстреливать обязательно? – неуютно поежился весьма набожный человек, волею судьбы занимающий трон в столь судьбоносный, переломный для страны момент.
– Смотря кого. Того, кто сознательно пошел на убийство вместо попытки получить больше голосов на выборах – а почему нет? Да и вообще, списки особо неприятных лиц я потом приготовлю… С кем-то надо будет работать вместе, ведь среди них есть и интеллектуалы, и истинные патриоты своей страны. Но кого-то так или иначе придется убирать с политической сцены… Расстрел тоже не идеален – он создает мучеников, павших за идею… Но на время войны – любая агитация против своей страны в пользу противника – это равнозначно пуле, выпущенной в спину своей сражающейся армии. С соответствующим наказанием.
– Пожалуй, это справедливо, – задумчиво проговорил Николай.
Дело наконец то пошло на лад. Осознав мрачные перспективы 'политики страуса' на троне, и уяснив, что уже к 20-м годам в мире не останется ни одной неограниченной монархии среди развитых стран, Николай наконец 'созрел' до введения основ парламентаризма. Увы, неограниченная власть монарха подходила лишь для управления в массе своей серым и необразованным обществом. К станку или за сельскохозяйственный комбайн людей серых и безграмотных не поставишь. Да и управление механизмами дредноута, танка или аэроплана не доверишь. Равно как их строительство и обслуживание. Поэтому без резкого повышения образовательных стандартов дальше России не прожить. А грамотным подавай свою долю участия в управлении страной. Грамотных так просто уже не задуришь…
Из имевшихся вариантов, после обсуждения плюсов и минусов с точки зрения правящей династии и дворянства, естественно, Николай решил остановиться на германском образце монархического парламентаризма. Что, собственно, и прогнозировал Вадик.
Впереди из дымчатой пелены моросящего дождя неторопливо выплывал покрытый хвойным лесом берег с характерным дебаркадером бьеркской яхтенной станции. Рокот моторов, переведенных на малых оборотах на выхлоп в воду, почти стих. Матросы на палубе быстро и ловко прилаживали чехлы на опустевших пантографах бугельных торпедных аппаратов. Банщиков, услышав позади шаги, обернулся откинув капюшон дождевика.
– Полный порядок, Михаил Лаврентьевич, – улыбаясь сообщил втиснувшись в ограждение командирского мостика Луцкий, – за все время выхода, на всех режимах, ничего подозрительного. Сальники, давление, температура. Подшипник на правом валу меня немного смущает только. Думаю есть смысл заменить… На полном ходу выдали суммарно 1090 'лошадок', так что превышение почти на десять процентов к расчету.
– Будет премия, Борис Григорьевич. И не за эти полтора – два узла даже. А по совокупности содеянного. Вы хоть себе отчет отдаете, господа, какое оружие сегодня получила Россия?
– Это просто сказка… Жаль только что их пока не полста, и они не в Артуре или во Владике, – не поворачивая головы отозвался стоящий на руле лейтенант фон Плотто, – и что вместо той покойной престарелой баржи не было 'Микасы'.
