— Термин «смесь Б» тебе что-нибудь говорит?
Бовейдин перестал смеяться. Его насекомоподобное лицо смертельно побледнело. Бьяджио подался вперед и прошипел:
— Да, твой эксперимент удался, мой друг. Слишком удался!
— Ее применили? — вопросил Бовейдин.
— Две недели назад, — ответил Никабар. — В Готе. Форто окружил силы Локкена. Они сдались, потому что у них не было выбора. Форто вошел в крепость, убил Локкена — а потом отравил город. — Никабар посмотрел в свою рюмку — — Выжило всего несколько человек. И все ослепли.
Бовейдин был потрясен.
— Не могу поверить! — сказал он. — Они смогли заставить ее работать! Это невероятно!
— Невероятно? — вопросил Бьяджио. — Вот как ты это расцениваешь, Бовейдин? Ты оставил им много всего, на чем можно было основать работу, так? Ты клялся мне, что им ни за что не стабилизировать смесь Б!
— Я… я не знаю, как это могло случиться, — пролепетал ученый. — В военных лабораториях очень мало людей, у которых хватило бы умения продолжить работу. Я был уверен, что им будет слишком опасно пытаться идти вперед без меня.
— Похоже, Эррит заставил их передумать, — заметил Саврос. Помрачающий Рассудок нахмурил лоб. — Интересно, как это ему удалось!
— Это не важно, — ответил Никабар. — У него есть эта смесь. Сначала Гот. А что потом? Фоск? Или Драконий Клюв? Бьяджио забарабанил тонкими пальцами по столу.
— Похоже, Эррит всерьез принимает волю Небес. Мои люди в Черном городе говорят, что он твердо вознамерился уничтожить Черный Ренессанс. Полностью. Он не успокоится, пока от него ничего не останется. И от нас тоже.
— Значит, нам надо действовать быстро, — сказал Бовейдин. — Немедленно.
— Мы действуем, — заявил Бьяджио. — Не сомневайся в этом. Как я уже сказал, пущены в ход планы, которые должны положить конец этому безумию. Но на это нужно время. Вы все должны проявить терпение.
— Мы уже проявили терпение, — вспылил Бовейдин. — Ренато, через несколько месяцев не останется ничего, к чему мы могли бы вернуться! Нам надо действовать. У нас есть флот, и устройство почти готово. Я считаю, что мы должны нанести ответный удар.
— И это — лучшее, что ты можешь предложить, Бовейдин? Как мы можем нанести ответный удар? Действительно, у нас есть флот. И — да, некоторые страны по-прежнему на нашей стороне. Но сушу контролируем не мы, а Форто. Его легионы верны ему и Эрриту. Мы не можем победить, применяя силу. Нам надо пустить в ход мозги. — Бьяджио постучал пальцем себе по лбу. — К счастью, я так и делал.
Оскорбившись, гениальный карлик вскочил с места. Симону показалось, что он не стал выше.
— Да неужели? — язвительно спросил Бовейдин. — И что ты придумал? Лично мне надоели твои загадки, Ренато. Я пошел за тобой, потому что ты обещал, что победишь. Но я что-то не вижу, чтобы ты побеждал. Я вижу, что ты прячешься.
Улыбка Бьяджио была ужасающей.
— Ты пошел за мной потому, что в противном случае сейчас ты был бы мертв. Сядь, мой друг. Ты выглядишь нелепо.
В его голосе была такая властность, что Бовейдин послушался и мрачно уселся на место.
— Споры нам ничего не дадут, — продолжил Бьяджио. — И кроме того, в них нет необходимости. Мой план очень прост. У меня готовы агенты, которые нам помогут, есть союзники, сочувствующие нашим целям. Герцог Энли дал нам топливо, которое необходимо для нашего устройства, не так ли, Бовейдин? Он по- прежнему на нашей стороне. Есть и другие.
— Какие другие? — спросил Саврос.
Помрачающий Рассудок следил за спором внимательно, но бесстрастно, продолжая лакомиться устрицами, которые его язык деловито слизывал с раковин.
— Другие, которые, я не сомневаюсь, сделают то, что нам нужно, — уклончиво ответил Бьяджио. — Другие, которым я доверяю.
— Девочка? — догадался Бовейдин.
— Да, — подтвердил Бьяджио.
— Что за девочка? — продолжал выпытывать Саврос.
— Ах, мой милый Помрачающий Рассудок, ты был бы от нее в восторге. — Бьяджио тихо засмеялся, прикрыв рот изящной рукой. — Просто прекрасная штучка. Думаю, для тебя она слишком юная. Но потрясает.
— Ренато, — спросил Данар. — Что за девочка?
— Очень необычная девочка, мой друг. Некто, перед кем Эрриту не устоять. Ты ведь помнишь: у него слабость к детям. Думаю, эта похитит его сердце.
Недоумевающий адмирал Никабар поставил бокал на стол.
— Объяснись. Кто этот ребенок?
Граф Бьяджио сложил руки лодочкой. Все с нетерпением ждали его объяснений — даже Симон. Кроме Бовейдина: казалось, он уже знает, в чем дело.
— Давным-давно, — начал Бьяджио, — когда Аркус еще был жив, мы с Бовейдином начали некий эксперимент. Эксперимент со снадобьем. Эксперимент над детьми.
Бовейдин начал беспокойно ерзать.
— Это было тайным проектом военных лабораторий, — продолжил граф. — Мы хотели выяснить, может ли снадобье полностью остановить процесс старения. Бовейдин решил, что снадобье может лучше подействовать на детей.
— У них по-другому идет обмен веществ, — вмешался Бовейдин. — Я выяснил, что они усваивают снадобье совсем не так, как взрослые. Наверное, потому, что их организм продолжает развиваться.
— Мы смогли остановить развитие тела, — сказал Бьяджио. — Довольно успешно. Особенно у одного ребенка. Никабар не смог скрыть того, насколько он потрясен.
— Боже! И сколько же таких уродов существует?
— Сейчас только один, — ответил граф. — Когда мы бежали из Нара, нам пришлось прекратить эксперимент. Но одного ребенка мы спасли. Очень особую девочку. Ту, которую можно будет использовать против Эррита, когда придет время.
— Прекратить? — переспросил Саврос. — Я не понимаю. Что стало с другими детьми?
Бовейдин отвел взгляд. Ответ был тошнотворно очевиден.
— Выбора не было, — сказал Бьяджио. — Мы не могли рисковать тем, что об этом узнают. Особенно Эррит. Осталась только одна девочка. — Кроут обвел присутствующих пристальным взглядом. — И не надо обвинять нас в преступлении, друзья. Этот эксперимент имел благородную цель. Мы пытались спасти Аркуса — и, возможно, спасти всех нас. Мы ведь по-прежнему стареем, пусть и очень медленно. И если бы не эта девочка, у нас не было бы оружия против Эррита.
— Где этот ребенок сейчас? — спросил Никабар.
— На попечении герцога Энли. И больше я вам ничего не скажу.
— Энли об этом даже не упоминал! — проворчал адмирал. — Боже, ну ты и любишь тайны, дружище! Неужели ты никому не доверяешь?
Казалось, Бьяджио эти слова обидели.
— Милый Данар, я всем вам доверяю! Я тебе должен поручить нечто очень непростое. Еще одну поездку. На этот раз в Черный город.
— В Черный город? — рассмеялся Никабар. — С любовной запиской Эрриту?
— Это не любовная записка. Но письмо действительно Эрриту.
Адмирал нахмурился:
— Ренато?
— Мне надо, чтобы ты привел в Нар «Бесстрашного» и несколько дредноутов. У меня готово послание епископу, и мне надо, чтобы ты доставил его лично.
— Что за послание?
