возненавидит благостные колокольные перезвоны.
Калика что-то закричал впереди. Томас наддал, впереди в лунном свете была широкая долина, поднимались черные дымы, пахло горящей плотью. Ветер донес слабые крики истязаемых. Томас вскричал:
– Я помню!.. Там выход!
– Уже и ты узнаешь места, – проворчал Олег.
Он шел быстро, почти не хромал, по-прежнему держался в тени. Когда на миг выскочил на освещенное лунным светом пространство, вдали раздался слабый крик. Томас насторожился, нащупал рукоять Зу-л- Факара. Калика замедлил шаги, начал затравленно оглядываться, но было уже поздно…
Из щелей выбежали люди. В лохмотьях, обезображенные, двое в остатках доспехов, обгорелых и помятых. Все бросились навстречу:
– Спасители!
– Наконец-то!
– Мы вас дожидаемся…
Один рослый воин, весь обгорелый, пахнет паленым мясом, подбежал, вскинул руку в приветствии. Голос был трубный, привыкший отдавать приказы на поле брани:
– Сэр Томас, я отыскал еще с десяток людей из своего отряда. Мы все в вашем распоряжении!
Калика ошалело вертел головой, а Томас воскликнул:
– А, это вы, доблестный рыцарь?.. И вы, я вам подал руку, чтобы из котла… Но как вы знали… гм… что мы будем возвращаться здесь?
Он не добавил, что они вообще не должны были вернуться, просто повезло, но калика понял, а остальные смотрели влюбленными глазами, захлебывались от счастливых слез.
– Это я сказала, – послышался волнующий женский голос.
К ним подошла неспешно, почти царственно, миниатюрная женщина с копной иссиня-черных волос. Злая волшебница, вспомнил Томас, член Семи Тайных, вечный враг сэра калики…
Олег молчал, явно растерян, Томас спросил быстро:
– Откуда знала? Кто-то сказал?
Гульча сделала отметающий жест:
– Успокойся, засады или предательства нет. Просто я знаю этого человека. Он должен пойти, сделать, выйти невредимым, а потом пройти здесь… Разве я ошиблась?
Томас пробормотал:
– В целом верно… только насчет невредимости…
Гульча всмотрелась в избитое лицо калики, голос ее дрогнул от жалости:
– Бедный… Но представляю, в каком виде ты оставил Сатану! Ведь ты у него побывал, верно?.. Олег, мы коротали здесь время, рассказывая, кто и как освободился. Так что я уже знаю твой маршрут. Заодно обменялись рассказами о тебе, кто что слышал… Конечно, я не всему верю, но кое-что узнала новое… Такое, что никогда бы о тебе не подумала!
От входа качнулась в их сторону исполинская фигура. Двухголовый зверь в три гигантских шага преодолел половину расстояния до замерших в страхе людей. Томас вытащил меч, но Олег ухватил за плечо:
– Куда?.. Это же твой брат!
– К-кто?
– Молочный брат по матери. Это один из старших деток Ангрбоды. Надеюсь, те ему уже сказали, а то и объяснить не успеем…
На плече гиганта лежала дубина из ствола дерева, выдранного с корнем. Был он вширь как в высоту, а между глаз можно было положить стрелу степняка. Обе головы люто смотрели на людей, а когда распахнул пасти, вместе с рыком вырвались грохочущие слова:
– Ага… удалось. Вижу. Что ж, моя мать простых людей не рожает и молоком не кормит!
Олег сказал осторожно:
– Привет, Припол.
– Р-р-рад… Вы… с победой. Увести одного-двух… понятно. Но… толпу? Толпу еще никто не уводил.
Томас подумал, что кто-то да сделает это первым, но перехватил брошенный Олегом взгляд на Гульчу, заколебался:
– Но сколько их можно так терзать? Вот этого, думаю, жгли на костре уже лет сто. А то и двести.
Гигант посмотрел, вскинул очи горе, пошевелил губами, подвигал складками на лбу, изрек:
– Семь тысяч лет с хвостиком.
Томас вскрикнул:
– Но за что так сурово?
– Сурово? Но ведь есть преступления, на которые не распространяется срок давности, верно?
