Ветер трепал белоснежную хламиду пророка, широкие браслеты на могучих руках блестели, а от запястья до локтя бронзовые наручники были с особыми наклепками, как понял Томас, для защиты от чужих мечей и сабель.
Обогнали стаю уток с такой скоростью, что Томас едва успел заметить, мелькнул косяк журавлей, те поднимаются выше уток, а когда Томас осмелился осторожно посмотреть через борт, кровь застыла от сладкого ужаса. Немыслимо далеко синеют вены рек, деревьев не разглядеть, леса – мелкая трава, даже горы не выше кротовых куч, да и те уменьшаются так быстро, что вот-вот исчезнут…
Он только краем уха слышал, как сэр калика горько спрашивал, перекрывая шум встречного ветра:
– Но как же ты мог?.. Даже от имени своего отказался!.. Тебе не стыдно? Ты же бог войны, а не какой- нибудь коровий пастух… Тот даже имя почти не изменил! Как пас, так и теперь пасет. Только и того, что вместо Велеса теперь отзывается и на Власия… А ты? Бог воинской чести, славы!
Ветер свистел в ушах, Томас едва расслышал раздраженный голос Ильи-пророка:
– Не бог войны, ты мне чужого не присобачивай!.. Я был богом воинских дружин, а это, как говорят в Великой Перми, две большие разницы. Воинские дружины служат тому, кто платит. Мы работали по найму. Воевали честно, блюли верность до конца срока, за который получали плату.
– Понятно, – ответил Олег горько, – теперь нанимать некому?.. А другие хозяева предложили другую работу?
– Не скаль зубы. Был выбор: взять эту работу или умереть. Да, многие боги предпочли смерть. Конечно, умереть так сразу не могли, все-таки боги, но их низвергли в демонов, чертей, бесов… Сила за ними еще какая-то осталась, но ее уже объявили нечистой. Нечистой силой, а то и просто нечистью. Ну, как и мы когда-то, когда свергали культ Даны, как всегда делается, когда новые боги низвергают старых. Да, я взял эту работу. Но я и был наемником! Чего ты хочешь? Я даже колесницу свою не сменил!.. Стаи ангелов разлетаются, как вспугнутые воробьи, когда я проношусь по небу, сотрясая его грохотом. Когда мечу громы и молнии, мир все так же сотрясает от ужаса, а мой хохот слышен во всех землях!
– Но это уже христианство, – сказал Олег печально.
Перун отмахнулся:
– А что христианство? Все то же! Только идолов не из дерева режут, а рисуют на досках. Да в жертву несут не ленточки на дерево, а деньги бросают в копилки, ладан жгут, свечи палят… Чем свеча дороже, тем жертва богаче.
Томасу показалось, что отшельник чересчур уж напирает на Илью-пророка, а тот вроде бы даже оправдывается, и поспешил прийти ему на помощь:
– Но бог-то один?
Перун засмеялся:
– Ну да! Ты не видел икон? Стало еще больше. Одному то подай, другому – то… Сам Верховный непонятно чем и занимается… ну, как наш Род, что только сидел на дереве да дремал. Только нашего можно было хоть издали увидеть, а этого никто и никогда… Изображать тоже нельзя, он без образа… Без образный! Безобразный, короче говоря. Миром, как и встарь, правят боги дела. Велес, ныне святой Власий, пасет и оберегает скот, Ярило, он же Юрило, Юрий, Георгий – все так же на коне, рубит и живет яро, бдит и защищает… Говорят, намедни опять дракона заколол. Я смотрел: мелкий такой, худой, вроде большой ящерицы. Больной, видать. Или отощал с голодухи. Я и то бы такого подкормил, а потом шугнул от двора, чтобы кур не крал.
Томас смотрел на грозного святого раскрыв рот. Олег перехватил изумленный взгляд рыцаря.
– Его твой пращур Англ знавал как Тора… или Доннара, уже не помню. Добрейшей души был человек этот Англ, мухи не обидел! Но людей резал десятками. Все этому вот в жертву. Это не дохлые свечи и не ладан, который теперь воскуряют в виде жертвы! Вишь, глаза засверкали? Вспомнил вкус свежей кровушки. Да и не до мух тогда было…
Илья-пророк не оглядывался, держал вожжи крепко, но Томасу почудилось, что пророк в самом деле облизнулся. Томас передернулся:
– Да чтоб святое дело Христа приняло на службу гнусного язычника? Да еще бога, ныне сиречь демона?
– Не кипятись, – сказал Олег хладнокровно. – Что толку с пусть честного, но никчемного? Таких пруд пруди, любое дело завалят. Побеждают те, кто умеет переманить лучших. А он, похоже, сумел…
Илья-пророк буркнул, не поворачивая головы:
– Это еще как сказать…
– А что?
– От чего любая крепость гибнет?
Олег пожал плечами, Томас робко предположил:
– От предательства?
Илья-пророк покосился на него недобрым глазом, острым и тяжелым:
– А ты не так уж глуп… Рыцарь, говоришь? Ах да, королем назвали… Любое предательство начинается со сладких слов, лживого языка. У нового бога кто, как ты думаешь, первый?
Олег снова смолчал, а Томас, осмелев чуть, предположил:
– Ты, наверное?
Илья-пророк хохотнул:
– Если бы! Но я чужак, он больше своим доверяет. Первым стал Николай, прозванный… как ты думаешь… как?
