Олег вздохнул, спрятал нож. Ангел брел как баран, щиплющий молодую траву, вздрогнул, наткнувшись на двух здоровяков, но прежде чем успел раскрыть рот, Олег сказал радостно:
– Как замечательно, что мы вас встретили!.. А то здесь впервые, малость заблудились. Как пройти ближе к хехалоту?
Ангел спросил озадаченно:
– К хехалоту?.. Но это же на седьмом небе!
– Ах, черт возьми, – сказал Олег раздосадованно, – это же сколько еще… Туда нет короткой дороги?
Ангел отшатнулся, как и от страшного ругательства, так и от святотатственной мысли, что кто-то из праведников или даже ангелов способен подняться на седьмое небо, где в благостном сиянии славы и могущества блистает небесный дворец Всевышнего, ибо выше седьмого неба ничего нет, и даже его комната чуть ли не на крыше!
– Да как вы… да кто вы… да что смеете…
– Нам не сам хехалот нужен, – объяснил Олег, рыцарь хватал ртом воздух, как рыба на берегу или ангел перед язычником на небе. – У нас девку увели! А куда ж еще, как не в хехалот? Если бы исламисты, то, понятно, в джанну к гуриям, но явился ваш, хоть и осмоленный, как кабан к осенней свадьбе…
Ангел менялся в лице, становясь из благостного бледно-розового сперва багровым, потом синюшным, потом стал фиолетовым, наконец почернел так, что испугался бы сам Сатана. Голос его прогремел, как раскаты грома:
– Ничтожество, как вас только взяли на небеса!.. Прочь! Или сейчас пронесешься сквозь небесную твердь… и не остановишься на земле, а окажешься в преисподней!
Томас умоляюще смотрел то на калику, то на ангела, рука привычно щупала рукоять меча, тут же отпрыгивала, как испуганный воробей. Олег изучающе осмотрел ангела:
– Пожалуй, пусть мне это скажет тот, кто имеет право. Не такой гусенок.
Удар ангела был молниеносным, Томас успел увидеть только смазанное движение, затем был хруст, вскрик, снова хруст, и Олег уже стоял над крылатым, заломив ему руку, а тот искаженным от боли лицом упирался в зеленую траву. Разбитые в кровь губы зашевелились, словно ел сочные стебли:
– Ты… я убью тебя.
– В этой жизни меня били всем, – сообщил Олег, – кроме весла от драккара. Так что знаю, что делать, когда на меня замахиваются.
– Ты еще не знаешь…
– Узнаю, – хладнокровно сказал Олег.
Томас услышал треск, хрипы, вскрик. Ангел побелел, закусил губу, а калика с застывшим лицом ломал ему кости сперва в руке, потом перебил ключицу, косточки высунулись из окровавленной плоти, он пощелкал по обломкам ногтем.
Ангел захрипел, пена пошла изо рта:
– Ты… ты не можешь быть праведником…
– Это начало, – ответил Олег, – ты сам поймешь, откуда я пришел.
– Прекра… ти… Я ничего… не знаю!
– Я вижу, что ты мелочь, – согласился Олег, – хоть и распускаешь павлиний хвост… Томас, только не спрашивай, что такое павлин! Но кое-что ты знаешь. Я заметил, что чересчур усердно порхаете здесь. И шляетесь везде, как гуси, хотя должны бы сидеть вокруг престола и петь осанну… Кто послал?
Ангел прохрипел:
– Нас послал сам Престол!
Олег перестал бить по обломкам костей, переспросил:
– Ты уверен?
– Да… – прошептал ангел. По бледному лицу катились крупные капли пота. – Он был в таком сиянии, что невыносимо для глаз простого ангела. Он был гневен, рычал как лев, лик был ужасен и грозен… Он велел уничтожить двух пробравшихся на небеса язычников… даже если один прикидывается христианином… Я только теперь понял, что это и есть вы!
Томас гневно вскрикнул:
– Это я прикидываюсь? Олег, ломай ему к чертовой матери все кости! Видал я таких ангелов…
Олег тряхнул ангела, тот молчал, сцепив зубы. Олег наклонился, что-то шепнул ему на ухо. Тот дернулся, побледнел, глаза полезли на лоб. Олег нехорошо улыбнулся, снова что-то шепнул в розовое ухо. Ангел застонал, щеки залила смертельная бледность.
– Богохульник…
– Еще? – предложил Олег. Он покосился на непонимающего Томаса, хотел снова наклониться к ангелу, тот прохрипел, глотая крупные прозрачные слезы:
– Я скажу… Что ты хочешь?
Олег приподнял его чуть над кустами.
– Ну-ка, кто вон тот, в доспехах?
– Архангел…
