– Это знаю, – бросил Олег, он сдавил нежное горло, поиграл пальцами, как на дудке, хотя Томас сомневался, чтобы калика на чем-то играл хоть раз в его долгой жизни. – Как зовут, чем занимается? Быстро, пернатое!
Ангел, чье горло выдавало под пальцами калики дикую мелодию, похожую на хрип задавленной собаки, выдавил:
– Михаил… Он архистратиг…
– Ого!
– Он поведет войска супротив Антихриста…
– Это против Джилана, что ли?
– Ты даже знаешь его имя? – прошептал ангел в ужасе.
– А у вас все еще не знают? – удивился Олег. – Ну даете… Хорош будет этот красавец с копьем и мечом! Кто второй?
– Гавриил… Он с цветком лилии. А справа от него Рафаил, он целитель…
– Это мне знакомо, – буркнул Олег с одобрением. – Целитель – это не какой-нибудь душитель. Это полезный человек! Сколько их здесь?
– Се… меро… Всех архангелов семеро.
Томас, что беспокойно присматривался к ним, сказал с тревогой:
– Сэр калика, ты не удушишь его совсем? Он уже хрипит.
– Хрипит, – согласился Олег с удовлетворением. – Ты хочешь освободить Ярославу или как?
– «Или как» не хочу, – ответил Томас через силу.
Олег хладнокровно сделал движение, словно откручивал головку чертополоха. Легко хрустнуло, он небрежно зашвырнул обмякшее тельце в кусты. Томас задохнулся от святотатства язычника, Олег же отмахнулся:
– Он же не человек. Так, пар, мысль… Если их на острие иглы помещается больше, чем муравьев на дереве, то чего ты так?..
– Не знаю, – прошептал Томас, – для меня это все равно что наступить на горло собственной песне.
– Песни бывают разные, – ответил Олег. – Если я запою, ты меня сам удавишь.
Пригибаясь, они пробежали вдоль кустов, дальше пошел роскошный сад, ухоженный и царственный, только яблони показались Томасу дикими, а плоды мелковатыми. Олег знаками показал, что Бог иначе не умеет, это и есть райские яблоки, в народе именуемые «райки», а крупные да сладкие вытворил уже сам человек.
Олег на ходу попробовал утешить Томаса, но тот раздраженно отмахнулся:
– Если на острие иглы их помещается по десять тысяч, то в самом деле чего жалеть?
– Сколько-сколько? – переспросил Олег изумленно.
– Десять тысяч, – повторил Томас. Перехватив изумленный взгляд калики, пояснил: – Нам прелат рассказывал, а он знает!.. Ну а сколько поместится на острие моего меча… узнаем!
– Хорошо сказано, – одобрил Олег. – Ты в самом деле прямой потомок тех парней, что пируют в Вальхалле.
Томас тут же спохватился, язычник зря не похвалит, поправился:
– Если, конечно, какой дурак вздумает помешать вызволить Ярославу.
Впереди был туман, Олег заколебался, Томас тоже ощутил нечто странное. Но сзади, похоже, погоня, шагнули разом, влажный воздух охватил с обеих сторон. Олег двигался осторожно, строгое лицо стало отрешенным, глаза лишь изредка поглядывали по сторонам. Туман обступал такой плотный, что Томас не видел пальцев на вытянутой вперед руке.
– А это… чей рай? – спросил он шепотом.
– Не знаю, – ответил Олег тоже тихо.
Томас попытался сострить, мол, как здорово, осточертел всезнайка, но язык примерз к гортани. Туман странный и страшноватый, в нем гаснет голос, и чудится, что, кроме этого тумана, больше ничего на свете нет…
– Ты хоть знаешь, в какую сторону идти?
– Нет.
– Ну и попались!
Олег шел, глядя под ноги. Томас заметил, что хрусталь исчез, двигаются тоже по туману, подкованные подошвы перестали постукивать, в этом мире исчезли все звуки.
– Мне кажется, – проговорил Олег, голос, к ужасу Томаса, дрогнул, – здесь еще нет ни рая, ни ада… нет ничего.
– Олег, – попытался воскликнуть Томас, но голос издал только слабый сип, – как это… нет?
– Нет, просто нет… Ничто. Здесь еще ничего не сотворено.
Волосы зашевелились, попытались поднять шлем, уперлись, шлем надежно пристегнут к доспеху, и
