– В хеха… – закричал Томас. Запнулся, взмолился: – Олег, как-нибудь обзови по-другому! Все-таки там наш Господь Бог, не пес какой-нибудь подзаборный…
– Хехалот, – отрезал Олег люто. – Хехалот – он и на небе хехалот.
Он на бегу сорвал со стены факел. Серые стены слились в полосы, тишь коридоров и залов взорвалась грохотом сапог. За ним неслась струя огня, яркого и бесшумного, мелькали статуи и барельефы, темные провалы боковых коридоров.
На бегу налетели на дверь, Олег ударом ноги распахнул створки. Мелькнули мечи, но страшная дубина уже описала сверкающую дугу. В безумном восторге, вымещая гнев и ярость, унижения и недостойное рыцаря прятанье за кустами, Томас орал и распахивал двери ногой, ибо руки заняты… совсем не подарками.
Был грохот, вспышки, в стороны падали блистающие тела, вспыхивали и пропадали. Меч Томаса звенел и рассыпал изумрудные искры. Рядом неслась блистающая скала, все сшибала и разметывала. Томас не успевал видеть ни рук, ни ног, калика двигался втрое быстрее, чем когда спешил к обеду, и впятеро быстрее тех, с кем дрались.
Залы отзывались гулким эхом, их топот превращался в грохот копыт скачущей рыцарской конницы. Томас чувствовал, что он и есть всесокрушающая тяжелая лавина конных рыцарей. Меч в его руках доставал до правой и левой стены, хотя зал широк, как турнирное поле. На мраморный пол с грохотом рушились разбитые статуи, падало сбитое со стен оружие.
– Что-то пусто, – вскрикнул он, – а у меня руки чешутся!
– Это тебе не ад, – ответил Олег на бегу. – Там не спят…
В следующем зале двое коленопреклоненных серафимов пребывали в раздумье перед пустой стеной. Меч Томаса и посох Олега разом обрушились в тот миг, когда те в испуге начали оборачиваться. Томас успел увидеть бледное лицо, вскинутые в изумлении брови, оранжевые глаза, полыхнувшие огнем, и тут лезвие меча рассекло мыслителю лоб. Томас зажмурился, пережидая короткую вспышку ослепительного света, даже сквозь веки ослепило, несколько шагов пробежал вслепую, а затем рубил и крушил сквозь плавающие в глазах оранжевые пятна.
Олег услышал, как рыцарь вдруг вскрикнул, как закоренелый грешник, вместо ада неожиданно попавший в рай. Олег бросил злой взгляд в ту же сторону. На фоне освещенного окна мелькнул женский силуэт. Светильник ясно высвечивал ее фигуру на шторах: стройная, высокая, она легким движением сбросила сарафан, подхватила другое платье. Тень изламывалась на шторах, Олег только успел рассмотреть, как женщина сунула руки в одежду, похоже – рубашку, легко и красиво набросила на себя, мелькнул ее точеный профиль, тут же она сместилась в сторону.
– Туда! – закричал Томас как раненый зверь, к которому внезапно вернулись силы. – Я снова ее потеряю!!!
– Здесь мир тесен…
Но Томас уже несся по переходам, коридорам, ревел как безумный, сшибал и вышибал, орал, сыпал проклятиями. Олег поспевал еле-еле, хотя и не тащил на себе столько железа, любовь зла, посох в его умелых руках мудреца и отшельника мелькал, как крылья ветряной мельницы, расшибая головы, ломая спины и крылья.
Они поворачивали, взбегали по лестницам и сбегали вниз, пока Томас не замедлил бег. Лицо было растерянным, в глазах отчаяние:
– Черт побери этот хехалот! Я запутался в этих залах!
– Надо бы все спалить, – предложил Олег. Он тяжело дышал, зеленые глаза хищно блестели, как у волка в лесу. – Чтоб по второму разу не бегать… Вон какие светильники… В каждом масла по ведру!
Томас повел очами по сторонам, Олег услышал его сдавленный крик. Совсем близко, в соседнем зале, горел свет, по прикрытому шторой входу медленно прошел знакомый силуэт. Женщина села, наклонив голову. Одна рука мерно двигалась, Олег почти увидел в собранных в пучок пальцах иголку. Потом она вскинула голову, подняла иголку на уровень глаз, начала тыкать в нее нитку.
– Яра!!! – закричал Томас, как тысяча воинов на поле брани. Олег бросился за ним со всех ног, но рыцарь и в железе несся как могучий тур, полог отлетел в сторону, Томас на миг исчез, а когда Олег ворвался следом, там в испуге вскочил из-за стола со свертками пергамента седой старик, краснорожий и с косматыми бровями.
– Кто? – вскричал он в испуге. – Кто вы?
– Где Яра? – заорал Томас бешено. Он огляделся дикими глазами. – Где? Тут только один выход!!!
А Олег гаркнул в лицо старика:
– Ты кто?
Старик отшатнулся, но не от страха, а от безмерного изумления:
– Меня всяк знает!.. А зовут меня Николаем Угодником…
Он поперхнулся, глаза полезли на лоб, ибо крепкие пальцы Олега ухватили за горло так, что даже Томас услышал скрип старческой кожи.
– Ах, так это ты?
Он бросил Угодника на стену, тот ударился затылком, стал сползать на пол, но Олег мигом оказался перед ним, обе руки подхватили как пушинку, снова ударил затылком о каменную стену.
– Мерзавец! Мы все знаем!
Николай вскрикнул тонким заячьим голосом:
– Да, но что делать?.. Всевышний перестал что-либо делать! Он же с сотворения мира пальцем не шевельнул!.. Ну разве что два-три раза… по мелочи… да и то в древности!.. Мир брошен на произвол!.. А белый свет не может быть без хозяина…
