В глазах Кастона вспыхнуло пламя негодования.
– По наитию? – Голос его задрожал от возмущения. –
– Можно потише.
– Извините. – Кастон покраснел. – Просто вы задели меня за живое.
– Так или иначе, замечательная цепь логических умозаключений…
– Я бы не говорил о силлогистической логике. Скорее о вероятностной матрице.
– Называйте как хотите. Короче, постучали в бубен, покурили трубку и решили покараулить у вполне определенной двери. И тут вам крупно повезло.
– Повезло? Вы, похоже, плохо меня слушали. Говорить нужно не о
– Теперь вопрос потруднее. Зачем? Зачем вы меня искали?
– Вас ищут многие, так что я могу говорить только за себя. – Кастон помолчал. – Как бы вам объяснить… Несколько дней назад меня интересовало только одно: найти вас, чтобы вывести из дела… устранить, скажем, ненормальность, определенное отступление от заведенного порядка. Но потом выяснилось, что существует ненормальность покрупнее. В моем распоряжении есть определенная информация. То, что называется отправными точками. Полагаю, вы тоже владеете определенной информацией, но уже другого рода. Сложив то, что знаете вы, с тем, что известно мне, мы получим, выражаясь научным языком, более широкое пространство выборок и, возможно, узнаем что-то новое.
– И все-таки я не понимаю, почему вы здесь, а не в кабинете, где могли бы спокойно затачивать карандаши.
Кастон хмыкнул.
– Все дело в том, что меня ткнули носом в стену. Есть плохие парни, которые хотят найти вас. Я хочу найти их. Возможно, у нас общий интерес.
– Давайте кое-что уточним, потому что я не уверен, что правильно вас понял. – Эмблер говорил тихо, зная, что сказанное теряется в общем шуме уже на расстоянии трех футов от стола, и не забывая наблюдать за залом. – Сначала вы хотели выследить меня, чтобы убрать. Теперь вы хотите выследить тех, кто хочет меня убрать.
– Правильно.
– И что потом?
– Потом? Ну, потом… потом наступит ваша очередь. Сначала сдам их, потом сдам вас. А уже потом вернусь в офис, затачивать карандаши № 2.
– Вы говорите мне, что в конце концов собираетесь
– Потому что это правда. Понимаете ли, вы представляете все, что мне отвратительно.
– Лесть ничего вам не даст.
– Дело в том, что такие, как вы, подобны заразе. Вы – ковбой. Вас используют другие ковбои, люди, не считающиеся с законами и установлениями, люди, которые каждый раз выбирают кратчайший путь. Но это еще не все. Я знаю, что вы практически всегда определяете, когда вам лгут. Так какой смысл что-то скрывать?
– Вы много обо мне знаете. И что, вас это не пугает?
– На мой взгляд, так легче жить. Уловки не моя сильная сторона.
– Тогда позвольте задать еще один вопрос. Вы сообщили кому-нибудь, где я?
– Нет, – ответил Кастон.
– Тогда скажите, почему я не должен вас убить.
– Потому. Я уже объяснил. В ближайшей перспективе у нас с вами есть общий интерес. В долгосрочной же перспективе… Как сказал Кейнс, в конце концов мы все умрем. Полагаю, вам есть смысл заключить временный союз.
– Исходя из того, что враг моего врага мой друг?
– Господи, конечно, нет. Отвратительная философия. – Он взял салфетку и стал складывать журавлика. – Давайте определимся. Вы не мой друг. А я уж, черт возьми, никак не ваш друг.
Вашингтон, округ Колумбия
Глядя на лица собравшихся за столом в конференц-зале 0002а аналитиков и специалистов, Итан Закхейм в какой-то момент подумал о том, сколько же тонн камня, бетона и стекла лежит над ним – шесть этажей неуклюжей постройки 1961 года. Сейчас он чувствовал на своих плечах их сокрушающий вес.
– Ладно, ребята, цели мы не достигли, так по крайней мере расскажите мне что-нибудь приятное. Что-то же должно быть. Эбигейл?
– Мы проанализировали его загрузку. – Взгляд Эбигейл тревожно метнулся из-под нависших над глазами каштановых завитков. Тот факт, что Таркин проник в считавшийся недоступным для посторонних информационный центр в парижском консульстве, стал для всех тяжелым ударом и вызвал всплеск разлетевшихся во все стороны обвинений. Обсуждать эту тему еще раз никому из присутствующих не хотелось. – Он запросил информацию на Ван Чан Люна, Курта Золлингера и Бенуа Дешена.
– Все трое – его жертвы, – фыркнул Мэтью Уэкслер. Ветеран Госдепартамента с двадцатилетним стажем претендовал на право прерывать кого угодно и когда угодно. – Преступник идет по следам собственных преступлений.
Закхейм ослабил галстук.
– И что из этого следует?
– Его связь с жертвами становится более очевидной. Даже для тех, кто не просматривал ее раньше. – Уэкслер подался вперед, насколько позволял его круглый животик. – Я хочу сказать, что косвенных улик у нас и раньше хватало, но теперь сомнений уже не осталось.
– Не согласен, что компьютерный анализ изображения можно классифицировать как косвенную улику, – негромко, словно с единственной целью отметиться на протокольной записи, отреагировал Рэндалл Деннинг. Голубой блейзер за последние часы как будто увеличился в размере и едва не сползал с плеч. – Он определенно связывает Таркина с местом преступления.
– Мэтью, вы исходите из предположения, что мы все с вами согласны, – заметил Закхейм. – Но в этих загрузках есть что-то такое, что не дает мне покоя. Зачем ему влезать в биографии тех, кого он убил? Разве с такого рода информацией знакомятся не до того, как убрать кого-то?
Взятое Закхеймом направление явно пришлось не по вкусу человеку, сидящему за противоположным концом стола. Заместитель начальника Отдела консульских операций Франклин Рансиман сухо откашлялся.
– Вы правы, Итан, толкований может быть много. – Взгляд его из-под тяжелого лба казался еще пронзительнее. – Так бывает всегда. Но мы не можем предпринимать действия по нескольким направлениям. Нужно выбрать одно, учитывающее все имеющиеся доказательства. У нас нет времени на то, чтобы заниматься анализом противоречий.
Закхейм стиснул зубы. Сильно напоминающее тычок в спину замечание Рансимана разозлило его: в конце концов они собрались здесь именно для того, чтобы определить, что есть факт, а что фактом не является. Но возражать не имело смысла. В любом случае Рансиман прав: интерпретировать поведение Таркина можно было по-разному. И все же сообщение Эбигейл посеяло в нем неясные сомнения. Таркин, кто бы он ни был, делал то же самое, что и они, – он действовал так, словно вел расследование, а не был его объектом. Закхейм сглотнул. Ход дела ему определенно не нравился.
– Проблема не в нем, а в Фентоне, – сказал Уэкслер. Закхейм уже заметил, что аналитик не потрудился застегнуть воротничок. Конечно, если у тебя такая светлая голова, то на пуговицы можно уже не обращать внимания.
– В отношении Фентона сомнений нет – идентификация полная, – вставил Деннинг. – Человек, сопровождающий Таркина к месту убийства Курта Золлингера, определенно Пол Фентон.
– С этим никто и не спорит, – высокомерно, словно имея дело с туповатым учеником, ответил Уэкслер. –
