Отставив картонку, мы написали: ''Громобой', редакторы Д. Дженкин/Томас' - мелом на листе ватмана и ватман прикнопили к стене.
- Хочешь, комнату нашей работницы посмотрим? - спросил Дэн.
Мы, шепчась, двинулись на чердак.
- Как ее зовут?
- Гильда.
- Молодая?
- Нет, лет двадцать-тридцать.
Кровать была не убрана.
- Мама говорит, работницу всегда унюхаешь. - Он понюхал простыню. Абсолютно ничего не унюхивается.
В шкатулке у нее оказалась фотография: молодой человек в гольфах.
- Ее ухажер.
- Давай ему придадим усы.
Но тут внизу задвигались, голос крикнул: 'Ужинать!' - и мы убежали, оставив открытой шкатулку.
- Надо бы как-нибудь ночью вместе спрятаться у нее под кроватью, сказал Дэн, когда мы входили в столовую.
Мистер Дженкин, миссис Дженкин, тетя Дэна и его преподобие мистер Беван с миссис Беван сидели за столом.
Мистер Беван произнес молитву. Когда он встал, мне показалось, что он как сидел, так и сидит, до того он был коротконогий.
- Благослови нашу вечерю, - сказал он так, как если бы питал глубокое отвращение к пище. Но едва отзвучал 'аминь', он набросился на холодное мясо, как пес.
У миссис Беван, мне показалось, были не все дома. Она смотрела на скатерть, растерянно перебирала нож и вилку. Будто не могла решиться, с чего начать: с мяса или со скатерти.
Мы с Дэном наслаждались, глядя на нее. Он пнул меня ногой, и я рассыпал соль. В суматохе мне удалось капнуть ему на хлеб уксусом.
Все, кроме мистера Бевана, смотрели, как миссис Беван задумчиво водит ножом по краю тарелки, а миссис Дженкин сказала:
- Вы же любите холодную телятину, я надеюсь?
Миссис Беван улыбнулась ей и, ободренная, приступила к еде. У нее были серые волосы и серое лицо. Может, вся она сплошь была серая. Я взялся было ее раздевать, но, дойдя до нижней байковой юбочки и темно-синих штаников до колен, разум мой содрогнулся. Я не осмелился даже расстегнуть ей высокие ботинки, чтоб проверить, серые ли у нее ноги. Она подняла взгляд от тарелки и игриво мне улыбнулась.
Я покраснел и повернулся к мистеру Дженкину, который спрашивал, сколько мне лет. Я ответил, но год себе набавил. Зачем я тогда врал? Я сам удивлялся. Потеряю, например, шапку и найду у себя в комнате, а если мама спросит, где нашел, скажу: 'На чердаке' или 'Под вешалкой'. Было такое острое ощущение в том, чтоб вечно быть начеку и, рассказывая, например, содержание фильма, которого не смотрел, не завраться и не спутать Джека Холта с Ричардом Диксом.
- Пятнадцать и три четверти, - сказал мистер Дженкин. - Очень точный возраст. Я вижу - среди нас математик. Поглядим, удастся ли ему справиться с этой нехитрой задачкой на сложение.
Он доел свой ужин и выложил на тарелку спички.
- Это же не ново, папа, - сказал Дэн.
- Нет, я с огромным удовольствием! - своим самым лучшим голосом сказал я. Я хотел еще сюда прийти. Тут было лучше, чем дома, не говоря уж об этой ненормальной.
Когда я не справился со спичечной задачкой и мистер Дженкин мне показал, как это делается, я благодарил и просил показать снова. В лицемерии почти такая же радость, как во вранье: стыдно и сладко.
- А ты о чем говорил на улице с мистером Моррисом? - спросил Дэн. - Мы тебя видели сверху.
- Рассказывал ему, как мужской хор Суонси исполнял 'Мессию'. А что?
Мистер Беван не мог больше есть - объелся. Впервые с начала ужина он обвел нас глазами. То, что он увидел, кажется, не порадовало его.
- Как занятия, Дэниел?
- Да ничего.
- Ничего?
- То есть спасибо, очень хорошо, мистер Беван.
- Молодежи следовало бы поучиться выражать свои мысли.
Миссис Беван хихикнула и попросила добавки.
- Можно добавки, - сказала она.
- Ну а у вас, молодой человек, математическая жилка, как я погляжу?
- Нет, сэр, - сказал я. - Я люблю английский язык.
- Он поэт, - сказал Дэн и, кажется, насторожился.
- Собрат по перу, - уточнил мистер Беван и осклабился.
- Мистер Беван опубликовал несколько книг, - сказал мистер Дженкин, 'Прозерпина', 'Психея'.
- 'Орфей', - вставил резко мистер Беван.
- И 'Орфей'. Вы покажите мистеру Бевану что-нибудь из своих стихов.
- У меня с собой ничего нет, мистер Дженкин.
- Поэт, - сказал мистер Беван, - должен носить свои стихи в голове.
- Да я их прекрасно помню, - сказал я.
- Почитайте-ка мне самое последнее. Мне всегда интересно.
- Ну и компания, - сказала миссис Дженкин. - Поэты, музыканты, проповедники. Нам не хватает только художника, правда?
- Последнее вам, боюсь, не понравится, - сказал я.
- Полагаю, - сказал мистер Беван с улыбкой, - мне самому об этом лучше судить.
- 'Ненависть и похоть', - сказал я, мечтая умереть и глядя на зубы мистера Бевана.
Тоскою скотской опален,
Увы, не в силах побороть
Твоих нашептов, плоть,
Я без раскаянья прижму
К груди манящий, бедный прах,
И страстно пылу моему
Ответит мертвый блеск в глазах.
Под шорох шелковый костей
Я в трупе похоть разбужу,
Я лаской успокою жуть.
Бей, мертвое, черное, злое, бей меня, бей.
Дэн успел лягнуть меня по бедру в паузе, перед тем как мистер Беван сказал:
- Влияние очевидно. Конечно же, 'Бей, бей, бей в холодные серые скалы, о море!'
- Хьюберт знает Теннисона вдоль и поперек, - сказала миссис Беван. Буквально вдоль и поперек.
- Можно мы пойдем наверх? - спросил Дэн.
- Только не мешайте мистеру Кэри.
И мы тихонько прикрыли за собой дверь и кинулись наверх, зажимая рты руками.
- Ну и ну! - сказал Дэн. - Видал мордочку его преподобия?
Мы изображали его так и эдак и еще слегка подрались на ковре. Снова у Дэна пошла из носу кровь.
- Ерунда, я в секунду могу прекратить. Она у меня течет по заказу.
- Расскажи про миссис Беван. Она сумасшедшая?
- Еще какая. Сама не знает, кто она. Хотела выброситься из окна, а он никакого внимания не обратил, и она прибежала к нам и все рассказала маме.
Постучалась и вошла миссис Беван.
