Напрямик через грядки, как маленький танк, подминая лук и редиску, черепаха выползла с огорода и пересекла двор, двигаясь в сторону улицы. Уткнувшись в забор, она стала пробираться вдоль него, пока не нашла дыру, вылезла на улицу и пустилась прямиком через проезжую дорогу…
— А ведь это она к пруду! — догадался Калиныч. — Там будет пруд, если напрямик!
— Откуда она знает, где пруд?.. — сомневался Шурка, хотя и на самом деле, если двигаться, не обращая внимания на дома, сараи, заборы и прочее, прямиком в ту сторону, куда двигается черепаха, выйдешь как раз к пруду.
— Поверни ее! — посоветовал Дед для проверки. Шурка повернул черепаху головой в обратную сторону, но она не послушалась и опять устремилась в прежнем направлении!..
Все-таки не верилось, что черепаха чувствует, в какой стороне находится ее дом, и Шурка решил проверить получше:
— Давай ее запутаем!
Укутав черепаху курточкой, чтобы не подглядывала, перенесли ее на совсем другую улицу, в самый конец — так, что оттуда пруд приходился далеко в стороне. Немного потоптавшись на месте, черепаха без ошибки выбрала такое направление, что по прямой, если убрать с ее дороги дома с дворами, опять вышла бы точно на пруд.
Однако все равно не верилось! Для самой главной проверки черепаху опять завернули в курточку и долго кружили с ней по улицам и переулкам, даже сами чуть не заблудились, но ее сбить с пути не сумели, она будто имела внутри какой-то маленький компас, указывающий самую прямую дорогу к пруду. Черепаха ползла медленно, но упрямо, с видом деловым и сосредоточенным, будто спешила в такое место, где ее давно ждут…
— Как же она знает? — дивился Дед.
— А скворцы откуда знают, где их дом?! — воскликнул Калиныч. — Они вон аж через сколько стран и морей разных летят… прямо до нашего города! Потому что ихняя родина — у нас!
Тут и Шурка сообразил, что действительно, скворцы находят не только город, но и свой двор, где стоит их родной скворечник, в котором они жили и выводили скворчат…
— Мои каждую осень перед самым улетом являются! — похвалился Дед. — Попрощаться и местечко получше запомнить…
— Будто только твои одни! — сказал Шурка. — Мои осенью на неделю прилетают: попоют, посидят последний разочек в своем скворечнике — и полетели.!
Черепаха все ползла и ползла, а ребята шли следом.
Для окончательной проверки решили ей не мешать и даже перенесли на самую окраину поселка, чтобы дорогу не преграждали дома и заборы.
Когда она выбралась на травяной луг, где на другом краю находился сам пруд, то, наверное, ощутила прохладу, доносящуюся оттуда, и начала явно поспешать, двигая лапами изо всех сил.
Но на пути ей предстояло большое препятствие: через луг тянулась автомобильная дорога на довольно высокой и крутой насыпи, и обогнуть ее нигде нельзя… Черепаха преодолела и эту трудность: она ловко вскарабкалась по насыпи вверх, переползла асфальт, но хорошо спуститься с обратной стороны не сумела и скатилась вниз кувырком. Но ей это не повредило: сама перевернулась на живот и поползла дальше.
Когда черепаха была еще на проезжем асфальте, появился грузовик, ехавший прямо на нее, но она не спешила и даже не обратила внимания… Ребята побежали навстречу грузовику, махая руками.
Шофер затормозил и высунулся из кабины:
— В чем дело?
— Подождите минутку! — взмолился Шурка. — Минуточку только!
— Да что такое?
— Черепаха у нас ползет!
— Опыт проводим… — объяснил Калиныч, а Шурка вкратце рассказал шоферу, в чем заключается их опыт. Шофер оказался умный, не дуралей какой-нибудь, и отнесся к проводимому опыту с пониманием: даже сам вылез из кабины и вместе с ребятами наблюдал за черепахой. А когда подъехала другая машина, он ее остановил:
— Погоди немного… Тут ребятишки опыт проводят…
Другой шофер тоже был хорошим человеком и тоже вылез, чтобы посмотреть, как ползет черепаха…
Потом они, улыбаясь, разошлись по машинам и, помахав ребятам, уехали.
А черепаха, не обращая ни на кого внимания, все ползла и ползла!.. Чем ближе к пруду, тем она сильнее шевелила ногами, хоть не заметно было, чтобы от этого скорость сильно прибавлялась…
— Будем до конца прослеживать! — распорядился Шурка, хотя сопровождать такого пешехода, как черепаха, было очень нудно и, главное, нельзя подогнать, чтоб двигалась побыстрее…
Когда до берега осталось метров двадцать, Калиныч вздохнул:
— Как она стремится… жалко ее!.. Она старалась, ползла, а ее обратно в кадушку…
— Почему в кадушку? — неожиданно для себя решил вдруг Шурка. — Пускай ползет домой!
И всем отчего-то сделалось радостно! И стало еще интереснее наблюдать за черепахой!..
А она доползла до берега, без малейшей остановки вошла в воду и скрылась с глаз…
Ребята посидели у пруда, дожидаясь, не всплывет ли хоть разок черепаха, чтобы оглянуться на своих мучителей, но она так и не всплыла… Наверное, отдыхала на дне после тяжелой и опасной дороги, все еще не веря, что опять очутилась на своей родине.
— У меня тоже такой характер… — сказал Шурка. — Если меня утащить даже в Африку, я назавтра уже дома очутюсь! Не люблю жить в чужом месте!
— А я аж с Северного полюса прибегу! — хвалился Калиныч. — По льдинам!
— И я! — сказал Дед.
— И мы! — воскликнули Зубан и Голован.
Когда шли назад, рассуждая, что сейчас делает черепаха, навстречу из-за угла вдруг появился мальчишка в белой панамке с удочкой в руке. Очутившись нос к носу с Шуркой, он встал на месте и замер от страха. Но на душе у Шурки было приятно, и он сказал:
— Не бойся, не тронем…
Белая панамка моргал и не двигался.
— Ты на пруд? — спросил Шурка самым добрым голосом.
Белая панамка испуганно кивнул.
— Можешь ловить! — разрешил Шурка. — Но смотри! У меня там черепаха посажена… Запустили в пруд, пускай разводится… Ее ты не лови!
Мальчишка опять кивнул и заспешил к пруду, то и дело оглядываясь.
Пройдя еще немного, Шурка сказал ребятам:
— Интересно, как там у Егор Ефимыча? Айда к нему? Раз с черепахой теперь все закончилось, нужно будет помочь поросят до ума довести…
ПЛЕННАЯ НАТАШКА
Атака должна была начаться ровно через полминуты.
Командующий Шурка Сурков оторвался от бинокля, в последний раз взглянул на ручной компас, заменявший часы, досчитал в уме до тридцати и выпрыгнул из окопа.
За ним с криком «ура» бросился в атаку личный состав, швыряя на бегу ручные гранаты из земляных комков, разрывавшихся при, ударе о землю почти как настоящие.
Не выдержав такого мощного натиска, противник бросил свои позиции и обратился в паническое
