кому больше.
– Конечно. Степа, Степ! – замахала Люба рукой. – Слышишь, давай краев нарубим, вот этому господину тридцать штук отбивных нужно.
«Господин» приосанился – Степа усмехнулся: Люба знает, что кому сказать!
– Ну, раз надо – нарубим. Подождете?
– А это долго?
– Да пять минут, какие дела? – пожал плечами Степа и ушел в холодильную камеру за тушей.
Покупатель рассеянно шлялся между рядами, поглядывая то на перегородку, из-за которой доносилось хряканье топора, то на горы мяса. Девчонки улыбались ему зазывно. Конечно, вроде бы не принято покупателей друг у дружки отбивать, но, если он сам переменит решение, никто не виноват. Называется, плохо держали!
«Степа, да скорей ты, скорей! – мысленно торопила Люба. – Тридцать отбивных – каждая граммов по триста – это же девять килограммов мяса продадим! По 250… Больше двух тысяч сразу! Очень неплохо!»
И в это мгновение в кармане халата завибрировал и зазвенел телефон.
Ее так и пробило дрожью! Отбивные, Степа, покупатель, деньги – все вылетело из головы. Выхватила телефон, взглянула на номер – неизвестный какой-то, на 960 начинается, билайновский, что ли? Ах ты, черт, она думала, что это Денис… О, боже, вот идиотка, да она же не знает его телефона, как его номер может быть знакомым?!
– Алло? – выговорила, с трудом управляясь с гортанью, которую вдруг свело судорогой.
– Привет, – раздался голос, в первый миг показавшийся незнакомым. Все-таки до чего телефон все искажает, ужас! – Это ты, Люба?
– Я, конечно, я!
– По телефону у тебя голос совсем другой. – Денис усмехнулся. – Тебе удобно говорить?
Люба в панике оглянулась – ох, Степа уже тащит мясо!!!
– Слушай, я тебе через пять минут перезвоню, ладно?
– Я сам перезвоню через десять минут.
Показалось или его голос стал настороженным, похолодел?
И Денис сразу отключился.
Люба чуть не заплакала от горя. Утих его голос, и так холодно стало, так одиноко… Ой, ну какая же она дура, ну почему она не поговорила с ним? Степа и сам мог бы эти несчастные отбивные продать!
А вдруг он не перезвонит?!
Так. Спокойно. Если он не перезвонит, она сама его наберет. Ничего страшного, обратная связь есть.
– Ну, вот ваши отбивные. – Степа на груди приволок лоток с изрядной горкой мяса. – Пользуйтесь!
– Спасибо! – воскликнул покупатель, с вожделением глядя на красивое, розовое, с тонким слоем жирка и нежными косточками мясо. – А косточки вырезать нельзя?
– Как так? – удивилась Люба. – Это же отбивные на косточках, посмотрите, вот и на тех, на которые вы внимание обратили, тоже косточки есть. Мясо молодое, мягкое, и косточки тоже прожарятся мгновенно, как только зарумянится одна сторона, сразу переворачивать, и опять – максимум пять минут! Все это очень быстро! Только когда отбивать кусочки станете, по косточкам не бейте, чтобы не раздробить. Впрочем, если вам ресторанные повара готовить будут, они все это знают.
– Вы так вкусно рассказываете, – пробормотал мужчина, откровенно сглатывая слюну. – Мне даже есть захотелось.
– Так возьмите еще пару кусочков для себя, – весело предложил Степа, помогая Любе укладывать мясо в два больших пакета, – придете домой – жена поджарит.
– Ну, это дорого, – печально сказал покупатель. – Меня этот банкет и так разорит. Да что поделаешь, диссер не часто защищаешь. Так, что у нас получилось?
Люба по очереди взвесила сумки. В одной оказалось пять килограммов, в другой четыре. Девять итого. Все в точности, как она считала. Держа калькулятор так, чтобы было видно покупателю, нажимала на кнопки.
– Двести пятьдесят умножить на девять, – приговаривала она, – получается две тысячи двести пятьдесят рублей.
– Почему двести пятьдесят? – удивился мужчина, и голос его стал встревоженным. – Вы меня не предупредили!
Люба оторопела. Кровь бросилась в лицо. Ну да, он не спросил о цене… Черт, как глупо!
Степа громко засопел, и у Любы задрожали коленки. Ох, и даст он ей потом…
– Ну конечно, скидочку мы вам можем сделать, – великодушно сказал Степа в эту минуту, и у Любы отлегло от сердца. Как хорошо, когда твой работодатель, хозяин, можно сказать, не жмот, а понимающий человек. Если покупатель берет такое количество мяса, конечно, можно ему в самом деле скинуть немного.
– Скидочку? – повеселел покупатель. – Скидочка – это хорошо. А какую?
– Ну, пусть за девять, – предложил Степа. – Двести пятьдесят рублей скину.
– Это по сколько же килограмм? – нахмурился покупатель. – По двести двадцать два рубля двадцать две копейки приблизительно?
«Ну и ну, – почти ужаснулась Люба, которая уже успела нажать на кнопки калькулятора, деля две тысячи на девять и получила 222,22222222, – это же надо – так считать?! Наверное, он математик. Должно быть, по математике диссертацию защищает».
– Выходит, так, – с уважением поглядывая на «математика», кивнул Степа.
– Ну, это тоже дорого, – надулся математик. – Что ж, я беру так много, а скидка никакая!
В этом была своя логика, и отнюдь не только математическая.
Люба и Степа переглянулись, и в глазах рубщика появилось отчаянье, которое означало «Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!» и предшествовало аттракциону неслыханной щедрости с его стороны:
– Ладно! Берите по двести! Тысяча восемьсот с вас!
И пошел было к холодильнику, считая разговор законченным, но споткнулся, услышав голос покупателя:
– По двести? Да вы с ума сошли! В прошлом году мой коллега, тоже диссер защищавший, по сто шестьдесят у вас же брал! Он мне и рассказал, к какой продавщице обратиться. Говорит, интеллигентная такая… а вы… а вы – как все, знай цену ломите! Нет, или по сто шестьдесят, или ничего не нужно!
Люба и Степа онемели, а покупатель, посмотрев в их ошарашенные лица, злорадно ухмыльнулся – и вышел из рынка.
– Ни ха-ха… – пробормотала Валя.
В павильоне царила тишина.
– Ёкорный бабай! – вышел наконец из ступора Степа. – Да что ж это за мудак такой-сякой – нетраханый – немытый – немазаный – нечеловеческий?! Да ведь он нарочно, гад, все это устроил, вот быть мне голубым сосалом, если не нарочно!
– Голубым сосалом?! – восторженно взвизгнула Светка. – И откуда ты, Степа, только выковыриваешь такие словечки, а?!
– Из одной такой же огромной задницы, как у тебя, – размазал Степа некстати вякнувшую Светку. – Да что это за жизнь, блииии– иииииин?! Вкалываешь, как пес, а все денег нет. Как так получается, что кто-то богатеет, а мне прогореть – раз плюнуть?! Нормальные люди по всяким Турциям и Египтам ездят, а я тут сижу как пришитый, курорты у меня на участке в Киселихе. Море навозу – вот мой курорт, а ведь вкалываю с утра до ночи, чтобы было чего жрать всяким таким му-да-кам на все буквы…
И пошли, и пошли печься целые стопы блинов, и выстроилась выставка фаллосов и в натуральную величину, и гипетрофированных, и побежали своры собак женского рода, и посыпались призывы обесчестить всех мамаш во всех странах, особливо почему-то в Японии…
Люба тупо смотрела на сумки с мясом.
Нет, ну вот как тут не заматериться, в самом деле?! Обычно сразу видно, пришел человек в рынок за
