— Мы здесь, — прозвучал знакомый баритон. — Послушай, у Ровера есть дело.
— Арчибальд вас кинул, — быстро проговорил Ровер. — Тебя и твоих парней решено взять по-тихому. Смывайтесь живее, у вас всего минута!
Сон окончательно исчез. Анубис вытащил пистолет из кобуры.
— Мои люди на базе мертвы? — спросил он.
— Они в порядке, и наши ребята тоже не в деле. База живёт как жила, ваши с нашими в карты режутся. Речь только про вас шестерых.
— Почему?
— Я не знаю.
— Нас не взять, — сказал Анубис, чувствуя, как глаза постепенно привыкают к темноте. — Даже по- тихому. Один выстрел, и вся база превратится в побоище. Ты гонишь, Ровер.
— Да твою ж мать, «долговец», ты тупой как пробка! Арчибальд знает про нож! Он хочет забрать его у тебя, а что после этого, никому не известно. Дуй за мной.
— Стоп. — Анубис встал с кровати. — А тебе откуда известно о ноже?
— Когда хочешь завоевать расположение племени, нужно дарить бусы не только вождю, но и шаману, так как последний более популярен в народе. Чего вылупился? Глок мне заплатил, чтобы я не мешал Арчибальду. Ещё вчерашним утром. Только я сам решаю, продаваться или нет.
— Я тебе не верю.
— Последний шанс. — Ровер сделал шаг вперёд и сунул Анубису в руки какой-то продолговатый предмет. По характерному прикосновению было понятно, что это глушитель.
— У Арчибальда будут такие же штуки, — сказал Ровер, направляясь к двери. — Решай. Я ухожу.
Но не успел Анубис сказать хоть слово, как Ровер резко повернулся и нацелился в «долговцев».
— Стоять! — отчётливо приказал он. — Кто сделает шаг — пристрелю. Не доводите меня.
В этот момент наглухо закрытые форточки помещения распахнулись. Синхронно, бесшумно, тихо открывшись внутрь и повиснув на петлях с лёгким стуком. В окнах показались силуэты бойцов в масках, с приборами ночного видения. В руках были штурмовые винтовки с глушителями. На лбах «долговцев» заиграли лазерные прицелы.
Анубис поднял кулак, приказывая своим оставаться на местах.
Дверь распахнулась, и фонарь осветил фигуру Арчибальда, входящего в барак.
— Тихо, тихо, — сказал он, делая успокаивающие жесты. — Никто не пострадает.
— Что это значит? — спросил Анубис.
— Всё в порядке, босс, — хищно доложил Ровер, продолжая держать автомат. — Они собирались валить, я задержал.
— Молодец, солдат, — сказал Арчибальд, глядя на Анубиса. — Можешь идти.
— Так точно, — сказал Ровер, отходя назад и исчезая за углом.
Лидер «Свободы» продолжал пристально смотреть.
— Анубис, мне нужно только одно, — сказал он. — Нож.
— Какой нож?
— Я не знаю какой. Но ты знаешь. Прости, но таково указание Глока.
— Мне нечего высказать тебе, Арчи, — сказал Анубис. — Так как винить в случившемся я могу только себя. Доверие — роскошь, а я позволил себе забыть о том, где нахожусь. Виноват.
— Я никого не предавал, — уверенно проговорил Арчибальд. — Как и говорил раньше, мой клан сейчас ослаблен. Я заинтересован в том, чтобы нас не раздавили. С тобой мы обсуждали варианты, как этого избежать. Затем я понял, что могу решить эту проблему другим путём. Повторяю, в мои планы насилие не входит. Мне только нужен нож, интересующий Глока.
— Какой интересный человек наш Глок, — произнёс Анубис. — Догадался ещё вчера утром заплатить Роверу, чтобы он тебе не мешал. А по твоим словам, светлая идея накрыть меня и моих ребят пришла в твою голову только что. Как-то не сходится.
Арчибальд раскрыл рот, но промолчал. Сказать было нечего.
— Вот теперь ты точно лжёшь, — продолжал Анубис. — Тебя купили давно, и ты всё это время пытался меня остановить. Стволы твоих шестёрок я расцениваю как объявление войны, но согласен отсрочить её начало до тех пор, пока не выпадет возможность обсудить всё, что сейчас произошло, в других условиях. Но это потом, а как будет сейчас, я скажу. Я со всеми своими людьми покидаю лагерь. Никто не пытается нас остановить. Если кто-то нам помешает, будет бойня. И независимо от её исхода, остатки твоего клана будут задавлены Глоком, потому что ваша боевая мощь будет подорвана, а его задание ты всё равно не выполнишь.
— Я не могу на это пойти, — сказал Арчибальд и вздохнул. С напускной грустью, неискренне. Всё же из него был плохой лжец. Внезапно Анубис понял, что это не недостаток лидера «Свободы», а, вероятно, его самый существенный плюс. И большое проклятие.
— Прикажи своим людям опустить оружие, — повторил Анубис. Его товарищи расступились, встав классическим полумесяцем, оставив своего командира в центре.
— Не надо, — покачал головой старик. — Вы не сумеете выйти. Пожалуйста, отдай нож.
Люди в окнах напряглись. Все замерли на местах в тягостном ожидании.
Анубис улыбнулся. Чуть выйдя вперёд, он повернулся так, чтобы каждый из «долговцев» мог видеть его. Во мраке они не различали его лица, но хорошо чувствовали его выражение.
— Вы помните, что такое «Долг»? — спросил Анубис. — Все знают, что «Долг» — это самая благородная группировка в Зоне. Лучший клан, самый влиятельный, самый дружный. У нас процветают дисциплина, закон, честь, кодекс и принцип командной силы. Нас никто не смеет давить. Я прав?
— Так точно! — послышались пять голосов почти одновременно.
— А теперь забудьте всю эту херню.
Гробовая тишина послужила ему ответом.
— «Долг» — это приманка для лохов, — продолжал Анубис. — Тортик для пацанчиков, не способных решать за себя. Мы — термиты, которые сгрызут любое дерево быстрее, чем бобры, не построив при этом никакой плотины, так как мы слишком круты, чтобы работать. У нас самомнение выше Останкинской башни, поставленной на нос Сфинксу. Потому что в нас вложено больше денег, чем в проект Керченского моста. У «Долга» куча баз по всей Зоне, своя форма, оружие, а самое главное — философия, которую без пузыря и мата и не родишь. Мы носим идиотские зеркальные шлемы просто потому, что в этом году они в моде. Расцветки наших костюмов по любым психиатрическим таблицам провоцируют спонтанную агрессию, а наши табельные стволы имеют встроенные гранатомёты, потому что гранатомёт — это стильный аргумент и это круто. У нас джипы, на которых мы раскатываем по Зоне, зная, какими гламурными смотримся со стороны. Заставить ходить «долговца» пешком можно только в команде, а если одного, то не иначе как в экзоскелете. На спине мы всегда таскаем ещё один ствол, чтобы казалось, что стрелять спиной мы тоже умеем. При оптимистичном раскладе мы смешны, при реалистичном — жалки. А причина этому проста. Деньги. Мы попросту крышуем чужой бизнес, подменяя этим свою жизнь. И любой скажет, что в создании имиджа клан добился больших высот.
Но когда-то всё было иначе. Несколько лет назад «Долг» был действительно не более чем кланом боевых и верных товарищей. Простите, я оговорился — он был не менее чем таким кланом. Мы жили в грязи, холоде и голоде, но мы жили, а не наводили косметику, как сейчас. Не философствовали о своём призвании, а следовали ему. Банальные вещи вроде простоты, доверия и уважения не смогли пропасть даже после исхода Шептуна. «Набат» уничтожили, убили всех, кто в нём состоял, и всё равно не смогли задушить идею. Но «Долг» в этой битве проиграл. Нас купили, как шалав на перекрёстке.
— Анубис, замолчи! — крикнул Арчибальд.
— Вам интересно, почему я вам всё это говорю? Потому что вы меня очень хорошо знаете. Я был с вами почти в каждом из ваших испытаний, помогал и получал помощь взамен. Не думаю, что место лидера подходит для меня, но вы все меня выбрали единогласно, и я как лидер призываю вас: помогите мне сломать к чёрту эту систему.
— Так, с меня хватит! — выговорил босс «Свободы».
— Я напомню, чем должен был быть «Долг», — сказал Анубис, добавляя металла в голос. — Простите меня за то, что не сделал этого раньше. И дай вам Бог возможность вспомнить свою резную раму на
