ученика мага, Барус ничего не знал. И до тех пор, пока он не смог вытащить остальные знания из головы мальчишки, он не собирался его от себя отпускать. Эти сведения представляли огромный интерес для Высшего Совета, а интересы Совета были выше интересов Империи.
– К тому же, Илар сейчас присматривает за эльфом его высочества,- продолжил Барус.
– Он уже пришел в себя?- спросил император.
– Да. Но ничего нового не смог рассказать, кроме того, что мы уже знаем. Нападавших было около десятка. Внешне они походили на обыкновенных наемников. Он не успел толком их рассмотреть, потому, что его почти сразу смело заклинанием.
– Хорошо. Продолжайте поиск и сразу же доложите мне, если удастся что-то отыскать,- распорядился император.
– Да, ваше величество,- поклонился Барус и скрылся в коридоре.
А Маран снова склонился над своими бумагами. Несколько мгновений он просто смотрел на доклад казначейства, размышляя о своем. А потом одним движением собрал всю документацию и бросил ее в кресло, а потом расстелил поверх освободившего стола один очень большой лист.
Подробнейшая карта империи, над созданием которой несколько месяцев трудились имперские рисовальщиками, была безжалостно измарана чернилами. На ней появилась широкая дуга, отделившая хребет мира от Империи. Потом император стал наносить на нее другие значки. Потратив не менее получаса на свои художества, Маран осмотрел то, что у него получилось, и довольно прищурился. Что ж, если Ванаан хотел войны с Империей, ему было чем на это ответить.
Пока император слушал доклады своих советников, с другой половине дворца состоялся еще один не менее важный разговор.
– Не спеши, тебе еще рано вставать,- сказал Илар, заново укрывая своего строптивого пациента. Он уже не один раз пожалел, что согласился присматривать за раненым эльфом.
Нет, пока Лар лежал без сознания, присматривать за ним было нетрудно: обновить повязку и запустить диагностическое заклинание, проверяя, как проходит исцеление. Вот и все, что требовалось от ученика мага. Но когда эльф, наконец, проснулся, удержать его на месте стало практически невозможно. Илар даже начал подумывать о том, что привязать его к кровати. По крайней мере, до тех пор, пока не вернется Исидий (вот уж кто умел справляться с любыми пациентами). Наверное, что-то такое отразилось на его лице. Потому что Лар неожиданно его послушался, позволил себя уложить и даже послушно выпил целебную настойку. И только тогда ученик мага смог облегченно вздохнуть. В настойку был добавлен особый порошок, благодаря которому эльф снова заснул.
– Все сидишь?- поинтересовался Либиус, проскользнувший в комнату так незаметно, что Илар даже вздрогнул от неожиданности.
– А что еще остается?- проворчал рыжеволосый.- Его нельзя оставлять без присмотра, а Исидий вечно занят.
Илар и сам с удовольствием занялся бы чем-нибудь более полезным, чем уход за эльфом. Тем более что большого магического таланта на это не требовалось. С этим заданием справился бы любой ученик целителя. Но все дело было в том, что исцеляющие чары разрушали маскировку Лара. А о том, что он эльф, никто не должен был узнать. Вот и приходилось Илару сидеть с ним сутки напролет. Хорошо еще, что Либиус забегал несколько раз и приносил последние новости (еще бы он перестал подкрадываться к нему, было бы совсем замечательно).
– Как там поиски?- поинтересовался ученик мага, уже зная, каким будет ответ.
– Никак,- пожал плечами старик, устроившись в последнем свободном кресле,- милорда уже вывезли из столицы.
– Его вывезли из столицы минимум шесть часов назад. Такими темпами господа советники никогда его не найдут,- произнес Илар, раздумывая над тем, что лично он мог сделать в сложившейся ситуации (он задавал себе этот вопрос весь прошедший день, но нужного ответа так и не нашел). Всего лишь ученик, пусть и не последней ступени, он ничего не мог противопоставить полноправному магу. А в том, что в похищении принца принимал участие минимум один маг, не было никаких сомнений.
К тому же, если бы Илар попытался вмешаться, ему пришлось бы открыть своему новому учителю очень многие свои тайны. Чего рыжеволосый совсем не хотел. Слишком уж специфическим было его предыдущее обучение. А у магов по эту сторону хребта мира было совершенно определенное отношение к носителям так называемого 'запретного знания', и конкретные представления о том, как с ними нужно было поступать (очень кровожадные). Поэтому Илар всеми силами скрывал, откуда он и кто он, хотя бы из чувства самосохранения.
Но теперь был особенный случай.
Додумать мысль о том, что произойдет, если он все-таки расскажет Барусу часть правды, Илар не успел. Потому что Либиус прервал его размышления, категорично заявив:
– Ты не будешь вмешиваться.
– Это почему?- полюбопытствовал ученик мага.
Не то, чтобы он собирался ослушаться приказа старика (а слова Либиуса прозвучали, как настоящий приказ). Илар прекрасно знал о том, кем на самом деле являлся старый прислужник, и не осмелился бы перечить ему. Просто ему было любопытно, почему он должен был оставаться в столице, хотя уже шесть часов как должен был скакать к западной границе.
– Ты все равно ничего не сможешь изменить,- ответил Либиус,- и погибнешь, когда попадешься.
'Когда', а не 'если',- отметил Илар. И промолчал. А что ему еще оставалось? Если видящий говорил, что он погибнет, как только высунет нос из столицы, это означало, что он действительно погибнет. А погибать Илар не хотел. Только не теперь, когда он избавился от проклятой удавки и получил возможность пользоваться своим даром. Когда он, наконец, мог просто жить, а не существовать, ожидая, что за ним вот-вот явятся ищейки.
– Если бы все дело было только в этом,- вздохнул Илар.
Несколько мгновений Либиус рассматривал его, так что ученику мага стало не по себе. Появилось ощущение, что его душу только что вынули из тела, рассмотрели со всех стон, а потом вернули обратно. И все это с ледяным безразличием, с каким божество может посмотреть на обычного смертного.
– Ты справишься,- заявил старик.
Илар промолчал. А что ему еще оставалось? Только молчать и надеяться, что проклятая привязка все- таки не активируется, и его не потащит следом за Джаем в Ванаан. Последняя надежда оставалась на то, что выкраденный принц на самом деле не догадывался, насколько к нему был привязан спасенный им рыжеволосый маг. И у него даже мысли не возникнет надеяться на его помощь. Потому что тогда привязка обязательно отреагирует.
Даже избавившись от удавки Илар не получил истинной свободы. Такова была сущность проклятого артефакта. Он помогал сдерживать ученика во время обучения, обеспечивая их полное подчинение учителям. Но при этом влиял не только на разум, но и на сознание своего носителя. Изменяя его таким образом, чтобы к тому моменту, когда придет время снять с него удавку, он не превратился в наделенного огромной силой бунтаря. К концу обучения в академии магии, у каждого ученика было, что припомнить своим учителям (как и за что им отомстить). Но до сих пор, ни один учитель не пострадал от рук своих выпускников, как и ни один выпускник не помышлял о том, чтобы причинить вред высокопоставленным магам или правителю. Потому что после снятия артефакта, оставалась привязка – нечто вроде тени заклинания подчинения. Она обеспечивала верность новоявленного мага своему государству и его правителю, а еще (в чуть меньшей степени) тому магу, который снимал удавку. Сильнейших владыка освобождал лично. Благодаря этому маги Ванаана имели четкую структуру власти, на вершине которой находился сильнейший маг – ректор магической академии, который в свою очередь подчинялся правителю.
Артефакты действовали безотказно. И даже то, что в случае Илара, удавку снял не ванаанец и фактически не маг, не имело значения. Привязка появились. И то, что его ведущим стал имперский принц, совершенно не мешало ученику мага ощущать себя подданным Ванаана. Целый год это не вызывало никаких
