Черепашки-ниндзя против Злобного Крага

изобретательно­му и причудливому нраву.

Глуммы в колпаках, украшенных листь­ями папоротника, двигались вокруг этих зданий с завидным проворством. Нередко можно было видеть, как некоторые из них прыгали с высоты второго или третьего этажа на базальтовую мостовую и отскаки­вали от нее, как мячики. Лида их при этом сохраняли величественную важность.

Никто не проводил время праздно. Каж­дый усердно занимался своим делом. Целые кварталы гудели от грохота молотков, скрежещущие голоса ручных сверлильных машин раздавались под сводами пещер. Клер с любопытством смотрела на это не­сметное количество рудокопов, кузнецов, золотобоев, ювелиров, гранильщиков алма­зов, которые с ловкостью орудовали киркой, молотком, клещами, напильниками.

Но был в этом царстве и более уединен­ный край, где из горных пластов выступали мощные и грубые фигуры, гигантские колонны причудливых очертаний, казалось, восходили к самой седой древности.

Там находился дворец с низкой дверью и приземистыми стенами — это был дворец короля Лека.

Напротив королевских покоев глуммы соорудили дом для Клер. Он состоял из единственной просторной комнаты, стены которой обтянули белой кисеей. В комнате чудесно пахло еловой мебелью. Расщелина в скале пропускала сюда дневной свет, а в ясные ночи через нее были видны звезды.

У Клер не было слуг, но весь народ глум­мов наперебой старался услужить ей и ис­полнял все ее желания, кроме одного — снова вернуться на землю.

Самые мудрые глуммы, владевшие вели­кими тайнами, охотно учили ее, правда, не по книгам, потому что глуммы не писали книг. Они показывали ей всевозможные растения гор и долин, животных различ­ной породы, разные камни, которые добы­вают из недр земли. На таких наглядных образцах и примерах они открывали ей чу­деса природы и тайны искусства.

Глуммы демонстрировали ей такие иг­рушки, о которых в детстве Клер и поду­мать не могла. Например, они сделали ку­кол, которые умели грациозно двигаться и изъясняться стихами с соблюдением всех поэтических правил. Когда кукол приноси­ли на маленькую сцену, декорации которой изображали берег моря, синее небо, дворцы и храмы, игрушки разыгрывали необычай­но интересные представления. Хотя они были ростом с ноготок, но двигались сов­сем как живые и, точь-в-точь, походили кто — на почтенных старцев, кто — на зре­лых мужей, а кто — на прекрасных деву­шек в белых туниках.

Были среди кукол и матери, которые нежно прижимали к груди невинных мла­денцев. Эти куклы действовали на сцене так, словно они, и впрямь, переживали чувства ненависти, любви и честолюбия. Они так ловко подражали природе, что не­вольно заставляли смеяться или плакать.

Сцены, разыгрываемые куклами в театре, рассказывали о характерах людей и их жиз­ни. Всякий раз, глядя на эти представления. Клер восхищенно хлопала в ладоши Куклы, которые изображали тиранов, вызывали в ней ужас. Она проникалась безграничной жалостью к кукле, которая когда-то была принцессой, а потом стала вдовой и пленницей. У этой принцессы не оставалось никакого иного способа спасти жизнь своему ре­бенку, как только выйти замуж за того самого варвара, который сделал ее вдовой.

Клер никогда не надоедали эти театраль­ные представления — куклы умели разно­образить игру до бесконечности. Глуммы также устраивали для Клер концерты и учили ее играть на лютне, виоле, теорбе, лире и еще на многих других музыкальных инструментах. Она в скором времени стала прекрасной исполнительницей.

Король Лек тоже бывал на этих представ­лениях и концертах, но он видел и слышал только Клер, к которой мало-помалу при­вязался всей душой.

Дни шли за днями, а Клер все жила среди глуммов и, как ни развлекали они ее. всегда тосковала по земле. Она становилась все красивее. Выпавшая ей необычайная судьба наложила своеобразный отпечаток на лицо Клер, и от этого оно казалось еще милее.

Глава 4

Спустя шесть недель после того, как Клер стала гостьей-пленницей глуммов, ко­роль Лек пригласил ее к себе во дворец и в ее присутствии приказал своему казначею сдвинуть огромный камень, который был приставлен к ней.

Все трое прошли в открывшееся за гро­мадным камнем отверстие и очутились в уз­кой расщелине скалы, где двоим нельзя бы­ло идти рядом. Король Лек первым ступил в этот темный проход. За ним следовала Клер, держась за край королевской мантии.

Они шли долго. Иногда стены сходились так близко, что молодая девушка боялась, что они стиснут ее и тогда она не сможет двинуться ни вперед, ни назад, а задохнет­ся тут и умрет. А мантия короля Лека все убегала вперед по этой тесной и черной тро­пинке. Наконец, король нащупал тяжелую бронзовую дверь и открыл ее. Сразу стало очень светло.

—                  Я и не знала до сих пор, ваше величе­ство, что свет — такая прекрасная вещь! — воскликнула Клер.

Но Лек взял ее за руку, ввел в зал, отку­да исходил этот свет, и сказал:

—                  Гляди!

Клер была ослеплена, потому что этот огромный зал с высокими мраморными колоннами весь сверху донизу сверкал зо­лотом. В глубине, на возвышении из блис­тающих драгоценных камней, оправлен­ных в драгоценные металлы, стоял трон из золота и слоновой кости под балдахином из прозрачной эмали. По обе стороны тро­на высились две тысячелетние пальмы в гигантских вазах, выкованных когда-то самым искусным мастером глуммов. По ступеням, покрытым чудесно расшитым ковром, король Лек взошел на трон и ве­лел девушке стать рядом с ним по правую руку.

—                  Это моя сокровищница, Клер, — ска­зал он ей. — Выбирай себе все, что нравится.

Огромные золотые щиты висели на ко­лоннах, и солнечные лучи, преломляясь в них, отражались сверкающими свопами. Над ними скрещивались шпаги и копья. Столы вдоль стен были сплошь уставлены чашами, кубками, кувшинами, бокалами. А на одном из столов стояли шахматы из лунного камня.

Выбирай, Клер, — повторил король глуммов.

Но, подняв глаза ввысь над всеми этими богатствами, Клер увидела в отверстие по­толка голубое небо и почувствовала, что только этот небесный свет и придавал дра­гоценностям их ослепительный блеск.

—                  Мне хотелось бы вернуться на землю, ваше величество, — сказала она с покло­ ном.

Тогда король Лек сделал знак своему каз­начею, и тот откинул тяжелый занавес. Взору Клер открылся громадный сундук с разными украшениями, окованный желе­зом. Когда подняли крышку сундука, отту­да хлынули потоки лучей самых разнооб­разных и чудесных оттенков. Каждый луч исходил от драгоценного камня, отшлифо­ванного с великим мастерством. Все эти камни были самой прозрачной воды и са­мого лучезарного блеска.

Крупные бриллианты посреди этих цвет­ных огней вспыхивали ослепительными бе­лыми искрами.

—                  Выбирай, Клер, — повторил король Лек.

Но девушка покачала головой и сказала:

Все эти камни, ваше величество, я от­дам за один-единственный солнечный луч, который играет на шиферной крыше Каледийского замка.

Тогда король глуммов открыл второй сундук, где был только жемчуг. Перемен­чивый блеск жемчужин отражал все крас­ки неба и моря. Их сияние было так неж­но, что, казалось, оно пронизано любовной мечтой.

—                  Бери, — сказал король Лек, протяги­вая ей пригоршню жемчужин.

Но Клер вновь отказалась:

—                  Эти жемчуга напоминают мне взгляд Грегори. Мне нравятся эти жемчуга, ваше величество, но еще больше мне нравятся глаза Грегори.

Услышав эти слова, король Лек отвер­нулся. Он приказал открыть третий сундук и показал молодой девушке кристалл, в ко­тором с первозданных времен была пленена капля воды. Когда кристалл поворачивали, видно было, как переливается в нем эта капля.

Лек показал Клер кусочки янтаря, в ко­торых миллиарды лет находились насеко­мые, еще более