Поэзия Африки

1

Черные груди твои
дали начало
рекам черного народа,
Эвридика.
Огонь и солнце
были огнем и солнцем
твоих африканских глаз,
Эвридика.
На теле твоем,
девственном, как наши леса,
погибли миллионы рабов,
Эвридика.
Ты любовь
безбрежного Индийского океана,
обнимающего Мозамбик,
ты спокойное сновидение
Нигера,
ласково обвившего шею Судана.
Моя Африка-Эвридика,
все еще не разбуженная
тамтамами битвы,
вставай, иди —
уже звучат маримбы[208] и барабаны
черного народа!
Когда я строил в песках пирамиды,
я видел только тебя,
Эвридика.
Южный Крест был нашим дворцом,
когда я правил
моей малийской империей.
Потом корабли
вырвали из моей груди
твое сердце,
и голос мой
стал хриплым голосом труб,
призывающих Эвридику.
Но теперь
снова сплелись в объятьях
наши тела,
плоды манго
отливают золотом,
зацвели бугенвиллеи;
акации впитывают черноту
твоего обнаженного тела,
и Замбези,
пересекающая Африку,
Замбези,
ласкающая твое тело,
Эвридика, —
Замбези
сливается с Конго
и с Нигером,
с Нилом,
со всею Африкой-Эвридикой.
Приди, Эвридика,
приди,
мы войдем с тобою в лачуги
и души наши подставим ливню,
чтобы они вырастали до неба,
будем кататься
в зеленой траве.
Эвридика,
сладки плоды
наших зарослей,
аромат источают
цветы нашей родины,
на небосклоне нашем
прибавилось звезд,
а в наших глазах
прибавилось света,
наши свободные пульсы
трепещут от грез.
Приди, Эвридика!

И Эвридика приходит…

2

Робкие звуки маримбы,
глухой настойчивый топот батуке,
свежесть и блеск
рек, петляющих в зелени…
Между мной и тобой
лежат пылающие столетья
наших объятий.
Кровь Шарпевиля[209]
была нашим ложем любви.
Взявшись за руки, мы кричим
и бежим по галереям Клайдсдела[210],
преклоняем колена в Пандалажале[211],
смотрим, как звезды осыпают народ.
Гладок твой живот,