Поэзия Африки

Танцуй в кругу
бесконечные танцы,
пой в кругу
без конца, без начала.

Ни конца, ни начала,
мы пляшем и пляшем
для наступающих Будущих,
для проходящих Будущих
без конца, без начала.
Танцуй же танец,
меняй свой шаг,
меняй свои песни,
обуздывай шаг,
обуздывай песни,
переменчивые ритмом,
покуда песня, и танец,
и бой барабана
в одно не сольются,
чтоб от озорства
удержать великое дитя — Будущее.

Споем и спляшем
в бесконечных кругах,
покуда песня и пляска
не сольются с барабанным боем.

Пляши, пляши.
Твои мышцы дрожат,
твои пальцы трепещут,
вдохновленные пляской,
вдохновленные Будущим.

Спляшем, споем,
споем и спляшем,
потому что великое дитя — Будущее —
приходит, пришло.

V

Празднества кончены,
но эхо в округе
воет харматтаном,
ураган швыряется пылью,
руки закрывают лица,
ноги бредут на ощупь.
Празднества кончены.
Барабаны лежат спокойно, ожидающе, молчаливо.
А плясуны рассеиваются, передвигая ноги,
узнавшие многие танцы,
в ожидании следующего танца;
расходятся, и сердце подгоняет их ноги
к дому, и пальмовое вино
уходит из мозгов, чтобы обосноваться в желудках.
Их тела остывают, покинутые духом танца,
их лица открыты.

А дитя — Будущее — лежит на коленях,
сосет огромную грудь Прошлого,
распевает новейшие колыбельные,
от которых у нас гудит в голове.
И мы учимся песням получужим, полузнакомым,
мы учимся отплясывать получужие, полузнакомые
ритмы, рожденные в грезах, покуда дитя — Будущее —
спит с сосцами во рту.

КРИСТОФЕР ОКИГБО[291]

Морская дева Перевод Андрея Сергеева

Светлая,
ослепляя грудью, как львица,
она говорит со мной,
окруженная белым сияньем.
Волны провожают ее,
мою львицу,
увенчанную лунным светом.

Недолговечна встреча с ней,
как спичка на ветру,