Поэзия Африки

как белокурые волны волос,
скамейки дышат покоем,
фонтаны струят надежду,
глаза людей излучают уверенность,
тысячи детей
беспечно смотрят,
как приближается завтра.
Город солнца, где ты будешь править,
где улыбаются дети
своему детству, и солнцу,
и грядущему дню.
Город света из бабушкиных сказок,
родившихся на пороге ночи.

«Мои глаза пронзают…» (XIII) Перевод М. Курганцева

Мои глаза пронзают лесную чащобу,
и вот я уже в хороводе Предков,
в сердце зеленой Гвинеи.
Пусть двенадцать каури[319] мне дарят заветные тайны,
пусть глядят на меня высокие тени умерших,
пусть мне шепчут о горестях жизни,
о вечном покое за гробом.

«Кровь малинке…» (XIV) Перевод М. Курганцева

Кровь малинке[320] — я слышу —
бурлит в твоих венах,
подобно потоку Джолибы.
Во мне просыпается
этот рокочущий голос,
его завораживающие ритмы — прибой,
ударяющий в сердце.
Вчера я беседовал с тенями усопших вождей,
мудрецов, покинувших мир.
Вчера я блуждал в миражах
затопленной солнцем дороги.
Вчера я прошел испытанье,
прошел обряд Посвященья.
Сегодня я слышу в крови
пробудившийся голос малинке —
голос величья и мудрости.
Сестра моя, слышу твою поющую кровь!

«Сегодня ты так хороша…» (XVII) Перевод А. Голембы

Сегодня ты так хороша:
серебряное ожерелье,
золотые браслеты,
суданские ткани,
гвинейские духи,
твое зыбкое лицо…
Сангомарские богини опять нашли
свою утраченную сестру после долгих времен безымянных
в бесчисленных толпах людских.
Так помнит ли он о тебе?
Это был день без солнца,
день в угрюмой тени,
озаренный одной лишь улыбкой твоей.

«Эти голые руки…» (XVIII) Перевод А. Голембы

Эти голые руки,
эти пальцы мои на тропинках
твоих волос.
Ты весна моя,
в этом году без весны,
мириады ночных фонарей на Монмартре,
и старый Париж, улыбаясь,
тонет в глазах твоих.
Видишь, этот бродячий художник