Поэзия Африки

Цепи в агонии

Перевод М. Ваксмахера

Димбокро́[324]… Пуло-Кондо́р[325]…
Хороводы гиен вокруг кладби́щ,
Земля до отвала кровью сыта, солдатня ухмыляется,
На дорогах дьявольский скрежет бронированной злобы,
В рисовом поле лежит убитый вьетнамец,
В Конго каторжник стонет, в Штатах брата его линчуют.
Я слышу зловещую поступь молчанья —
Тень стального крыла проносится над новорожденным смехом.
Димбокро… Пуло-Кондор…
Мечтали они, что цепи задушат надежду,
Что пот загасит искры горящего взгляда.
Но брызжет солнце из наших песен,
И от саванн до джунглей
Наши руки, готовые к бою,
Протянули удрученным невольникам полные горсти надежд.
Димбокро… Пуло-Кондор…
Слышишь? Подземные соки бурлят.
Это песня убитых братьев.
Несет нас она к садам расцветающей жизни.

Лжецам Перевод М. Ваксмахера

Уроды бесстыдные с дорогими сигарами в пасти,
Погрязшие по уши в оргиях,
Посадившие равенство в железную тесную клетку,
Вы проповедовали
Голубую печаль, закованную в цепи страха,
Вялую меланхолию в кандалах отрешенности от всего земного,
Ваши больные мозги
Неотвратимо влекли вас к бездне,
Содрогаясь от ужаса, и кошмаром вставал перед вами
Образ арены, гудящей от поступи негров-атлетов.
А сегодня дрожат ваши площади и города от запоздалых рыданий,
И цепляются ваши слащавые речи за руины домов,
И мыслители ваши дружным плаксивым хором
Извергают стоны и жалобы
И пытаются молнию превратить в мишуру.
Но теперь — кто поверит теперь гипнотическим заклинаньям,
Кто не заметит ловушек, окруживших трухлявые триумфальные арки,
Кто поддастся теперь гнусавым призывам церквей, —
Теперь, когда вольное лезвие ветра
Режет жалкие путы,
Когда корчатся маскарадные тени под пятой пробудившихся гор?
Сегодня достаточно вздрогнуть нежному стеблю маиса,
Достаточно вскрикнуть арахису над поверженным голодом негритянским,
Чтобы наши шаги устремились навстречу прямому и честному свету.
А вашим ночам, задурманенным пропагандой смиренья,
Вашим ночам, забрызганным воплями о благодати,
Вашим ночам нескончаемых клятв и молитв
Мы противопоставим
Гимн раскованных мускулов,
Гимн поднявшейся Африки, Африки в рубище,
Африки, рвущей тысячелетнюю тьму.

Отступник Перевод М. Ваксмахера

Мой брат с белозубой улыбкой, тающий от лицемерного комплимента,
Мой брат в золотых очках,
С глазами, заголубевшими от хозяйских речей,
Бедный мой брат в смокинге на подкладке из тонкого шелка,
С отважным писком принимающий позы в снисходительно любезных салонах, —
Нам жалко тебя.
Солнце родной страны оставило только тень
На твоем цивилизованном лбу,
И память о хижине бабки твоей
Заставляет краснеть твои щеки,
Посветлевшие за долгие годы покорности и унижений.
Но когда, пресытясь словами, такими же звучно-пустыми,
Как барабан, что сидит на твоих плечах,
Ты пойдешь по горькой и красной африканской земле,
Тогда, в такт своим беспокойным шагам, ты будешь твердить:
«О, как я одинок, как я здесь одинок!»

Возле тебя Перевод М. Ваксмахера