Девушка появилась из серого сумрака. Конечников отметил, что с ней произошла странная перемена. Эланка стала почти прозрачной. Тела практически не было видно, обозначался лишь контур головы с расплывчатыми, слабо прорисованными чертами лица. Федор почти не чувствовал ее присутствия. Можно было догадаться, какие усилия приходится прилагать Ларе, чтобы удержаться в реальности. Конечников почувствовал беспокойство за нее.
— Здравствуй Лара, — ответил он. — Я думал, больше не увижу тебя.
— А ты скучал по мне? — вдруг спросила она.
— Я много времени и не жил и умереть не мог.
Ему стало стыдно.
— Не надо оправдываться, — с легкой досадой заметила Лара. — На то она и жизнь. Развлекайся.
— А ты продолжаешь оплакивать себя? — вдруг спросил он.
— Что? — не поняла она, потом, ответила: — Нет. Ты знаешь, нет. Глядя на то, кем мне нужно было стать, я чувствую облегчение, что ты избавил меня от этого.
— Значит, ты не сердишься на меня?
— А я и не сердилась никогда, — ответила девушка. — Если ты думаешь, что я прихожу злорадствовать и любоваться твоими страданиями, то сильно ошибаешься. Я объясняла тебе много раз, что наши чувства пережили тогдашние тела.
Он хотел спросить, что с ней стало, но вспомнил, куда ушла вся компания мертвецов.
— Пока все твое участие состояло в попытках отправить меня на тот свет, — заметил Конечников и вдруг осознал, как несправедливо — жестоко звучат его слова.
Лара не отреагировала. Она просто не обратила внимания на эту реплику Конечникова.
— Что у тебя на груди? — спросила призрачная девушка. — Оно сияет будто солнце.
— Это медальон Управителей.
— Тебе дала его она? — спросила эланка. — Эта штука помогает тебе. С ней ты смог бы прожить и пятьсот и тысячу лет. Но пока источник жизни на тебе, ты ни куда он нее не скроешься…
— От кого это? — поинтересовался он.
— Ты знаешь, — ответила Лара. — Она заставит тебя отработать свой подарок с большими процентами.
— Она здорово помогла мне, — твердо сказал Конечников.
— Теперь это так называется, — с иронией заметила девушка. — Сам ломаю, сам чиню. Не много ты знаешь о своей благодетельнице.
Федор помолчал, размышляя, стоит ли говорить, и продолжил.
— При случае обойдусь и без нее. Я тут корявые стишки нашел. Для бессмертия…
— Милый, если хочешь жить, — не читай их никогда, — попросила Лара.
— Это почему? — с подозрением спросил Конечников.
— Теперь, при правильном чтении той мантры, люди умирают быстро и страшно. Достаточно произнести ее 2–3 раза. Управители постарались.
— Зачем?
— Бессмертных не должно быть слишком много, — пояснила она. — Не веришь мне — проверь. Ты взял из библиотеки пару дисков. Обязательно посмотри, отчего умер тот хранитель. Я принесла тебе то, что будет в эти времена. Милый, пожалуйста… Просто проснись сейчас.
Конечников подскочил на койке. Ночным зрением он увидел, как слабое сияние пробивается из кармана больничной пижамы. Он вынул оттуда свое удостоверение. Именно оно было источником света. Федор, помня слова Лары, быстро вынул бумажку с текстом мантры. Ниже написанных им строк холодное пламя образовывало другие 12 слов.
Он, не мешкая, обвел светящиеся буквы карандашом, потом включил настольную лампу и проверил, действительно ли он сделал видимым послание призрачной девушки.
Конечников не знал, спит ли он или бодрствует, что происходит на самом деле, а что в воображении. Федор давно перестал удивляться и просто принимал все как должное. В конце — концов, кто определил, что есть «норма», а что «патология»… Надеясь, что утром солнечные лучи разгонят морок, оставив только истинную реальность, Конечников снова провалился в черный сон без сновидений.
Утром Федор проснулся рано. Первым делом он взялся проверить текст с мантрой. И действительно, под четкими, вдавленными в бумагу строками торопливой, трясущейся рукой были написаны другие, такие же непроизносимые слова.
Конечников подивился логике призрачной спутницы, которая всегда была рядом, но вмешивалась, только когда складывались крайние обстоятельства.
Наедине с собой он признавал, что мертвая эланка не была его врагом. В голове крутились картинки их призрачной жизни, которая временами была слаще меда, а порой оборачивалась невыносимой пыткой. Но в том не было вины Лары. Просто иначе и быть не могло, когда девушка из старинного эланского рода любит пленного инвалида.
Но сейчас, он был в замешательстве, выбирая, поверить или нет…
Ведь у мертвых своя логика. Она ведь много раз предлагала ему уйти в края счастливой охоты, не считая это чем-то плохим.
Конечников долго изучал и тот и другой тексты, пока не понял, что до дрожи боится произносить эти мантры, одна из которых могла оказаться смертельной.
Варианты были обозначены на редкость четко — вечная жизнь или быстрая, запредельно мучительная смерть.
Поразмыслив, Федор отложил до лучших времен испытание, пока он не наберет данных и не решит, кому поверить в этом деле.
Конечников долго ждал смены, размышляя и сравнивая светловолосую, зеленоглазую Александру и кареглазую брюнетку Лару.
Наконец, в дверь деликатно постучали. Это была не Виктория. За дверью, поправляя легкомысленно короткий халатик, стояла Елена.
— Здравствуйте, Федор Андреевич, — поприветствовала она его.
— Здравствуй Леночка, — с наигранным радушием ответил он ей.
— Федор Андреевич, разрешите я у вас немного уберусь. Сейчас обход будет. Борис Николаевич станет ругаться, если увидит беспорядок.
— Пожалуйста. Палата в вашем распоряжении. Делайте, что хотите.
Конечников убрал книгу под замок, включил охранную сигнализацию и отправился в коридор, чтобы не мешать девушке. Спрашивать напрямую, отчего Елена дежурит не в свою смену, Конечников, после некоторых колебаний, не стал.
Далее все было как всегда. Доктор, потом «особист». Борис Николаевич, по-обыкновению чуткий к своему подопечному, доложил, что Виктория заболела, умудрившись простудиться в жару. Федор только пожал плечами. Заболела — значит заболела.
Он подумал, как удачно все складывается. Значит, у него есть целый день для чтения.
Потом был обычный, ничем не примечательный завтрак, капельница, томограф, биорезонанс. Около 11 все закончилось.
Конечников взял книгу и выехал на кресле в парк. Выбрал маршрут по самым глухим местам и снова принялся за чтение.
Он наскоро пробежал взглядом по страницам, где описывались самые отвязные способы совокупления, которые практиковали в свободный день Максим и Ирина.
Читать такое, не имея рядом доброй девочки Вики, готовой быстро удовлетворить его при помощи рта, было просто мучительно. Дальше пошел более содержательный текст.
«… В субботу, после обеда, покой в доме Максима был нарушен громким сигналом. Мелодия вызова раздавалась долго и настойчиво. Она плыла по пустым коридорам и комнатам, пока остановленный на самом интересном месте Максим одевался и загребая шлепанцами топал к терминалу. В такт ее трелям в историке росло глухое раздражение.
На экране был сам князь — император. Он располагался за столом. В окне позади него над
