– Тебе должно быть стыдно. Она жена Степана Валерьяновича, участкового. Вспомнил?
– Это же здорово, – обрадовался Кудесников, который уже не первый час ломал голову над тем, как ему вовлечь в задуманную операцию представителей правоохранительных органов. Он понимал, что в милиции, приди он туда с предложением организовать засаду, его поднимут на смех. Он и сам понимал слабые стороны плана. С одной стороны, план был опасен, с другой – спокойно мог провалиться.
Степан Валерьянович был идеальной фигурой: представитель власти, имел полномочия заняться делом по факту обращения жителей поселка. А в случае чего – свой человек, не выдаст.
Замысел Кудесникова был прост. Рита вечером едет в деревню. Одна, без сопровождения. От станции до поселка идти минут пятнадцать через лесок. На электричках теперь мало кто ездил в деревню – все добирались на машинах, так что полное одиночество Риты в лесу было практически гарантировано. Если здесь ничего не происходит, придется караулить возможных убийц у Риты дома. Кудесников был уверен: если что-то и произойдет, это случится в ближайшие два дня, преступник или преступники не будут рисковать и тянуть время.
В прошлый раз план у него был точно такой же. Однако осуществить его помешал кошачий инспектор. Тогда Арсений еще не знал, на кого охотится, сегодня собирался поймать на месте преступления конкретного человека.
И вот теперь они втроем – Кудесников, Цветков и Дугинец, который поставил условием свое участие в предполагаемом задержании, сидели в густом кустарнике у железнодорожной платформы, поджидая электричку, на которой должна была приехать Рита. Дугинцу стоило немалых усилий отделаться от родственников так, чтобы не вызвать их подозрений.
За прошедшее с момента начала операции время Кудесников слегка обалдел от своих напарников. В одно ухо жаловался на неизвестность Степан Валерьянович, а в другое – сетовал на комаров и плохое самочувствие Лев Борисович. В какой-то момент Кудесников захотел послать их обоих подальше, но справился с эмоциями.
Наконец прикатила электричка, и на платформу вышло несколько человек.
– Вот и Рита, – прошептал Арсений, – приготовились! Пошли!
Суть маневра была в том, чтобы максимально обезопасить Риту от вероятного нападения. Роли у группы прикрытия были четко расписаны, главное – не спугнуть противника, дать ему возможность проявить себя.
Сошедшие с электрички люди быстро куда-то рассосались, и Рита уже шла по неширокой дороге, ведущей к поселку, одна. Слева из леса ее страховал участковый, справа – любимый пациент. Себе Кудесников отвел роль блуждающего форварда. Он тихонько перемещался по лесу, стараясь находиться поближе в Рите. И не напрасно.
Неожиданно сзади раздался легкий шум – шуршали велосипедные шины. Откуда взялся велосипедист, Арсений не заметил. Он ехал достаточно быстро и вскоре должен был поравняться с Ритой. Что-то в его фигуре насторожило Кудесникова. Секунда – он понял. Велосипедист был в куртке защитного цвета, бейсболке козырьком назад, и – без лица. Точнее – в натянутой на лицо капроновой маске, традиционно сделанной из дамских колготок.
Арсений не стал ждать, как развернутся события. Маска и – наверняка – оружие: уже достаточно для задержания. А там – пусть милиция раскручивает дело. И он выпрыгнул на дорогу, оказавшись точно между Ритой, которая резко обернулась на шум, и велосипедистом в маске.
От неожиданности тот вывернул руль вправо и, каким-то чудом разминувшись с Кудесниковым, с грохотом свалился в довольно глубокую придорожную канаву.
Еще через минуту они вчетвером – Арсений, Рита и Дугинец с Цветковым – полукругом стояли на краю канавы и смотрели, как неизвестный барахтается на дне, пытаясь освободиться от велосипеда, придавившего его сверху. Незнакомец то ли стонал, то ли чертыхался, но маска превращала все звуки в некое утробное мычание. Бейсболка слетела с его головы, и на самой макушке неприлично болталась капроновая пятка.
– Вылезай, страдалец, – выступил на авансцену представитель власти. – Или помочь?
Дугинец, брезгливо наблюдавший за шевелением под ногами, вдруг ни с того ни с сего изрек:
– Смешались в кучу кони, люди...
Как у всякого, редко бывающего на исторической родине человека, у Льва Борисовича была в голове изрядная каша из заблудившихся в темных глубинах памяти цитат и мутных воспоминаний о русской литературе и истории.
Услышав его голос, велосипедист на дне канавы затих, а потом что-то жалобно промычал.
– Что-что? – строго произнес Цветков, держа на всякий случай руку на кобуре.
– Джядя Леуа... – раздалось снизу.
– Какой я тебе дядя! – грозно крикнул Степан Валерьянович. – Я тебе товарищ сержант. А может – гражданин сержант. Сейчас мы выясним.
Но тут опомнился Дугинец:
– Как он там сказал? – ошарашенно повернулся он к Кудесникову, который молча стоял рядом. Арсений лишь грустно улыбнулся в ответ.
– Эй, ты, что ты там говоришь? – крикнул он, наклонившись вниз.
Снизу раздались сдержанные маской то ли рыдания, то ли ругательства.
За все это время только Рита не проронила ни звука. Она стояла, опустив руки, и беззвучно плакала, не обращая ни на кого внимания.
Вызванная Цветковым на место происшествия опергруппа увезла Петю Головашкина, а также найденные при нем пистолет «ТТ», охотничий нож, баллончик со слезоточивым газом и плохо сделанную маску.
Вызванная Ритой на всякий случай «скорая помощь» увезла в больницу Льва Борисовича Дугинца, хотя он больше напоминал не больного, а буйнопомешанного здорового. Он все норовил съездить по физиономии некогда любимому племяннику, оскорблял его на двух языках, а в довершение всего немного пробежал вслед за увозящей Петю милицейской машиной и плюнул ей вслед.
Вызванная Кудесниковым Людмила Константиновна увезла Риту в свою московскую квартиру, чтобы напоить ее травяным чаем и отвлечь от пережитых волнений.
Арсений остался один. Насвистывая, он возвратился в Москву и решил немного прогуляться по городу. Дышалось легко, настроение было безоблачным. И мысли в голову приходили хорошие, спокойные. Все, кроме одной. Кудесников вдруг подумал – неужели Петя Головашкин творил все, о чем рассказывала Рита? Некоторые события не очень укладывались в ту картинку, которую нарисовал Арсений. Лезущие в квартиру люди, запугивания – зачем это нужно, если цель была вполне конкретная? Что-то здесь его напрягало, и об этом стоило подумать. Чем Кудесников сразу же и занялся.
– Вы мне только скажите, как вы его вычислили? – умоляюще глядя на Кудесникова, просил Дугинец. – Мы же с ним почти друзья были, я ведь даже поселился у него в этот раз. Не хотел, но Петя так просил, даже обиделся, когда я поначалу отказался.
Как только Дугинец вырвался из лап врачей, он тотчас связался с Ритой и, подхватив ее, примчался домой к Кудесникову. Обычно сыщик не пускал клиентов на свою территорию, но сегодня решил сделать исключение. Все же они вместе многое пережили.
– Лев Борисович, здесь тайны нет, просто мне не хотелось бы вас расстраивать еще больше.
– То есть?
– Он ведь не на Риту охотился. Тут, как говорится, ничего личного. Он вашей смерти хотел.
– Зачем? Завещания он не ждал, я всех предупредил. А отношения у нас были дружеские, я же говорил. И все-таки я не понимаю...
– Сейчас попробую объяснить. У Пети дела в последнее время были совсем плохи. Бизнеса он лишился, а в ближайшее время за долги у него забирали тот самый дом, где вы остановились, и обе машины. Он был буквально на краю. Но знал, что у дяди при себе есть драгоценности на сумму, во много раз превышающую его долги.
– Так он же меня должен был убить, а не Риту! – воскликнул Дугинец.
