- Если вы настаиваете, мы свяжемся с адвокатами владельцев... но особых надежд у меня нет.
- Я полагаю, в наши дни ни в одном деле не обойдешься без стряпчих, Таппенс сказала это так, чтобы показаться и глупой и встревоженной. - А законники всегда так тянут.
- Да, на проволочки закон богат...
- Точно так же, как и банки - они ничуть не лучше!
- Банки... - Мистер Сприг, казалось, немножко перепугался.
- Сколько людей теперь в качестве адреса называют какой-нибудь банк. Это тоже изматывает.
- Да-да... вот именно... Но люди в наши дни такие беспокойные, столько переезжают - живут за границей и все такое прочее. - Он открыл ящик стола. - Вот у меня тут одна собственность... В двух милях от Маркет Бейсинга... в весьма приличном состоянии... красивый сад...
Таппенс встала.
- Нет, спасибо.
Она решительно попрощалась с мистером Спригом и вышла на площадь.
Она нанесла короткий визит в третье заведение, которое, похоже, занималось в основном продажей крупного рогатого скота, птицеферм и вообще ферм, пришедших в упадок.
Наконец она нанесла визит господам Робертсу и Уайли на Джордж-стрит. У нее создалось впечатление, что представители этой маленькой фирмы весьма напористые люди и готовы оказать услугу. Плохо только, что Саттон Чанселлором они вообще не интересовались, а стремились сбывать еще не достроенные дома по непомерно высоким ценам: когда они назвали одну, Таппенс задрожала. Энергичный молодой человек, видя, что его вероятный клиент твердо решил уйти, нехотя признал, что такое местечко, как Саттон Чанселлор, действительно существует.
- Вы упомянули Саттон Чанселлор. Лучше обратитесь к Блоджету и Берджессу на площади. Они занимаются кое-какой собственностью в тех местах... но она вся в плохом состоянии... полуразрушенном...
- Недалеко оттуда есть один красивый дом, у мостика через канал... я видела его из окна вагона поезда. Почему там никто не хочет жить?
- О-о! Я знаю это место, этот... 'Ривербэнк'... У него репутация дома с призраками.
- Вы имеете в виду... привидения?
- Да... О нем ходит множество всевозможных историй. По ночам слышны всякие звуки. И стоны. На мой взгляд, жить в нем - это все равно что бодрствовать у постели смертельно больного.
- О Боже, - сказала Таппенс. - А мне он показался таким милым и уединенным.
- Большинство людей сказали бы чересчур уединенным. Зимой его заливает - подумайте об этом.
- Я вижу, подумать надо о многом, - с горечью сказала Таппенс.
Направляясь в 'Ягненок и Флаг', где она собиралась подкрепиться, она бормотала себе под нос:
- Есть над чем подумать - наводнения, бодрствование у постели смертельно больного, привидения, звон цепей, пропавшие владельцы и хозяева, стряпчие, банки... дом, который никому не нужен и который никто не любит, кроме, разве что, меня... А, ладно, сейчас мне нужна ЕДА'.
Еда в 'Ягненке и Флаге' была вкусна и обильна - плотная еда, скорее для фермеров, а не жалкое французское меню для проезжих туристов. Густой наваристый суп, свиная ножка в яблочном соусе, сыр стилтон либо же сливы с драченой... но Таппенс предпочла сыр.
После беспорядочной прогулки Таппенс отыскала свою машину и направилась обратно в Саттон Чанселлор. Она считала, что утро у нее пропало понапрасну.
Когда она взяла последний поворот и показалась церковь Саттон Чанселлора, Таппенс увидела появившегося со двора викария. Тот брел с довольно усталым видом. Таппенс подъехала к нему.
- Все еще ищете эту могилку? - спросила она. Одну руку викарий держал на пояснице.
- О Боже, зрение у меня никудышнее, - пожаловался он. - Столько надписей уже почти стерлись. Да и спина не дает покоя. Многие камни, лежат плашмя. Право, когда я наклоняюсь над ними, я боюсь, что уже не встану.
- На вашем месте я бы оставила это занятие, - сказала Таппенс. - Если вы просмотрели приходскую книгу регистрации, вы сделали все, что можете.
- Я знаю, но бедняге так хотелось удостовериться. Я абсолютно убежден, что все это напрасный труд. Однако я считаю это своим долгом. Остался небольшой кусочек - вон там, за тисом, до дальней стены, хотя большинство надгробий восемнадцатого века. Но мне бы хотелось чувствовать, что я ничего не упустил. Тогда я не смог бы упрекнуть себя. Оставлю, однако, на завтра.
- Совершенно верно, - согласилась Таппенс. - Вам нельзя столько работать в один день. Впрочем, знаете что, - добавила она, - после чая у мисс Блай я пойду и посмотрю сама. От тиса до стены, говорите?
- Да, но я не смею просить вас...
- Ничего, ничего. Для меня это будет в охотку. Это же очень интересно - ходить по церковному кладбищу. Знаете, старые надписи как бы дают нам представление о тех людях, которые тут жили, и все такое. Право слово, для меня это будет удовольствием. Пожалуйста, идите домой и отдохните.
- Да-да, мне ведь еще надо подготовиться к вечерней проповеди, истинная правда. Вы очень добрый друг. Очень добрый.
Он одарил ее лучезарной улыбкой и направился домой. Таппенс бросила взгляд на часы, подъезжая к дому мисс Блай. 'Пожалуй, от этого мне не отвертеться', - подумала Таппенс. Передняя дверь была открыта, а мисс Блай как раз несла тарелку со свежеиспеченными ячменными лепешками, направляясь через холл в гостиную.
- Ах, вот и вы, дорогая миссис Бересфорд. Я так вам рада. Чай почти готов, чайник уже на плите. Остается только заварить. Надеюсь, вы сделали все необходимые покупки, - добавила она, бросив укоризненный взгляд на откровенно пустую сумку, висевшую у Таппенс на руке.
- Ну мне, право, не повезло, - ответила Таппенс, стараясь придать словам как можно больше правдоподобия. - Знаете, как иногда бывает: то цвет не тот, то вещь не та. Но для меня всегда сплошное удовольствие осмотреть новый городок, даже если он и не очень интересен.
Пронзительный свисток чайника потребовал незамедлительного внимания, и мисс Блай, зацепив на ходу подготовленную к отправке и лежавшую на столике кипу писем, метнулась обратно на кухню. Письма посыпались на пол.
Таппенс наклонилась и собрала их, заметив, когда она клала их обратно на стол, что верхнее адресовалось некоей миссис Йорк из 'Роузтреллис Корт' для престарелых женщин по какому-то адресу в Камберленде.
'Право, - подумала Таппенс, - у меня создается впечатление, будто во всей стране ничего нет, кроме приютов для престарелых! Вероятно, мы с Томми не успеем оглянуться, как сами окажемся в одном из них!'.
Не далее как на днях некто, претендующий на звание доброго и любезного друга, написал им письмо, рекомендуя один адресок в Девоне - супружеские пары, большей частью отставные офицеры и их жены... Довольно хорошо готовят... Можно привозить свою мебель и личные вещи...
Появилась мисс Блай с чайником, и женщины сели за стол.
Беседа мисс Блай была не столь мелодраматична и сочна, как беседа миссис Копли: мисс Блай больше волновала проблема, как заполучить информацию, а не поделиться ею.
Таппенс туманно намекнула о годах службы за границей... упомянула о трудностях жизни в самой Англии, выдала подробности о женатом сыне и замужней дочери, у которых у самих уже есть дети, и осторожно перевела разговор на деятельность мисс Блай в Саттон Чанселлоре, исключительно разнообразную: женское общество, гиды, бойскауты, союз женщин-консерваторов, лекции, греческое искусство, приготовление джема, расстановка цветов в храме, клуб рисовальщиков, клуб друзей археологии... Здоровье викария, необходимость заставлять его заботиться о себе, его рассеянность. А тут еще, к несчастью, раздоры между церковными старостами...
Таппенс похвалила ячменные лепешки, поблагодарила хозяйку и встала, готовясь уйти.
- Вы на удивление энергичны, мисс Блай, - заметила она. - Не могу себе представить, когда вы успеваете все это делать. Должна признаться, после сегодняшней экскурсии и хождения по лавкам мне хочется прилечь и отдохнуть - подремать с полчасика. Кстати, кровать очень удобная. Благодарю вас, что
