Барлоу. И еще раз спасибо за интервью.
– Чепуха! – Хозяин показал в сторону навеса, под которым располагалось некое подобие гостиной: диван-качалка, складной стул и холодильник, одновременно выполняющий роль стола. – Зовите меня просто Реймонд. Я бы с удовольствием пригласил вас в дом, но кондиционер сломался. Зять поехал в город, чтобы купить новый. Так что покатам жарче, чем в аду. Вы, милочка, можете устроиться на диване рядом со мной, а молодой человек сядет на стул. Напитки в холодильнике. Я, например, предпочитаю пиво. Подержите-ка эту штуку, чтобы не качалась, дорогая.
Карли придержала диван, и старик медленно сел. Сама рна взяла из рук Эвана бутылочку газировки и расположилась рядом.
– Ну вот, – произнес Реймонд, поглядывая на гостей. – И как же вы представляете нашу беседу?
Эван красноречиво посмотрел на Карли и заговорил:
– Так как вы хотели, чтобы все прошло как можно спокойнее, я захватил камеру и микрофон. Если вам здесь удобно, то останемся здесь.
– Идет.
– Сейчас я все настрою. Потребуется всего лишь минута.
– Может быть, помочь? – подала голос Карли.
– Нет, – решительно отрезал Эван. – Я привык все делать сам.
Карли покорно вздохнула.
– Вы просто сидите рядом со мной, и все, – успокоил ее Реймонд. – Ведь красивые девушки приезжают ко мне не каждый день. Обычно вокруг только пыль да кактусы.
– Вам нравится жить в пустыне? – вежливо поинтересовалась Карли.
– Здесь жизнь дешевая, – ответил он, отхлебывая пиво, – и спокойно, преступность низкая.
Эван вернулся с двумя алюминиевыми чемоданчиками, наполненными оборудованием. Аккуратно укрепил на треноге цифровую камеру, а вокруг Реймонда установил рефлекторы. На холодильник поставил цифровой магнитофон. Потом протянул к герою интервью маленький микрофон с прищепкой.
– Вот это надо прицепить на рубашку. Реймонд выпрямился в качалке.
– Валяй.
Эван прикрепил микрофон к отвороту рубашки, надел наушники и начал настраивать магнитофон на речь Реймонда.
– И много вы вдвоем снимаете этих документальных фильмов? – поинтересовался старик.
Карли заметила у губ Эвана раздраженную складку.
– Нет, мы не работаем вместе. Фильмы снимает Эван, а я обычно озвучиваю рекламные ролики и мультфильмы.
– Не смотрю мультфильмы и, как правило, стараюсь не обращать внимания на рекламу. А вы не поете?
Эван поставил складной стул за камерой, снял несколько пробных кадров и немного поправил объектив.
– В общем-то могу что-нибудь спеть чисто, но ничего интересного в моем пении нет.
Ответ, судя по всему, не разочаровал Реймонда.
– Я иногда играю на пианино в Палм-Спрингсе. А вы можете время от времени составить мне приятную компанию. Многого не потребуется. Всю работу «на зрителя» я беру на себя. – Он сделал вид, что играет на воображаемой клавиатуре.
– Подумаю, – честно ответила Карли. В конце концов, предложение работы всегда ценно. Приятно, когда можешь на что-то сгодиться.
– Порядок, – раздался из-за камеры голос Эвана. – Я готов.
– Красивое оборудование, – заметил Реймонд, разглядывая сначала микрофон у себя на груди, а потом камеру. – Сейчас все такое маленькое. Те микрофоны, которыми пользовались мы, были просто огромными. Сейчас их, наверное, уже и не найдешь.
– Ими все еще довольно часто пользуются. Многие предпочитают именно тот звук, который получается с этими старыми микрофонами.
– Не может быть!
– Вы готовы?
– Всегда готов! – подчеркнуто отчеканил старик. Прежде чем включить аппаратуру, Эван попросил Реймонда подписать бумагу на оплату. И вот наконец интервью началось.
– Можете ли вы что-нибудь рассказать о детстве Арлин в Огайо?
Реймонд улыбнулся, и на фоне загорелой, смуглой кожи сверкнули белые зубы.
– Она не слишком-то любила ферму. Нет, сэр. Наш отец выращивал кукурузу. Акры и акры кукурузы – точно так же, как и у всех фермеров в округе. Арлин кукурузу просто возненавидела – настолько, что, уже уехав в город, наотрез отказывалась ее есть. А я люблю кукурузу и скучаю без нее. Сейчас трудно найти настоящую свежую кукурузу. Кругом одна только консервированная да мороженая.
Интервью продолжалось больше часа. Реймонд не располагал какими-то новыми фактами, которых они еще не знали, но рассказ близкого человека был важен сам по себе: он добавил биографии Арлин глубину и новые краски. Эван оказался искусным, чутким слушателем и умело направлял рассказ, не мешая и не
