С помощью двух изолирующих манжет на присосках Хеллер установил несколько приборов рядом с распределительной коробкой, и в районе здания создалось электронное поле, что создало иллюзию непрерывной работы электрической цепи: сигнализация не должна была сработать.
Затем он перерезал провод — теперь в здании не работал ни один телефон.
Беззвучно шевеля губами, я молился всем известным мне богам, чтобы они позволили мне довести дело до конца.
Хеллер повернулся к машине и сказал охранникам, которые уже вытащили меня из машины и теперь стояли, приставив к моей голове пистолеты:
— Это здание офиса, где работал задержанный. Сейчас мы войдем туда, чтобы забрать кое-какие бумаги. Но не исключено, что наш пленник решит воспользоваться оружием. Это территория Аппарата, и он может подумать, что его друзья придут ему на помощь прежде, чем мы отправим его в королевскую тюрьму. При малейшей попытке к бегству — стреляйте.
Хеллер сделал мне знак, и я вставил свое удостоверение в щель замка.
Внутри было очень темно и пахло сыростью и плесенью; всюду царил беспорядок, вызывающий ассоциации с тем состоянием, какое саркастически настроенные граждане называют 'пьяным угаром'. У меня не было времени хорошо осмотреться: подталкиваемый в спину дулами пистолетов, я прошел по коридору в мой старый кабинет в дальнем конце здания.
Хеллер зажег настольную лампу. Здесь ничего не изменилось: все тот же слой пыли; даже пустая жестянка из-под джолта стояла на том самом месте, где я ее оставил.
О, мой родной кабинет, с которым связано столько горьких воспоминаний; кабинет, где меня терзали ночные кошмары, где я просиживал за работой до раннего утра; кабинет, где в муках рождались гениальные планы, — я нисколько не скучал по нему.
Дверь в мой личный туалет была заперта.
— Ну, где они? — спросила графиня Крэк.
Конечно, никаких дубликатов королевских указов здесь и в помине не было, поэтому я сказал:
— О, только не подумайте, что я не хочу с вами сотрудничать. Я просто пытаюсь вспомнить, какую именно половицу нужно поднять.
Мне, конечно, было все равно, в каком месте разбирать пол: под каждой половицей в этой комнате хранился компромат, собранный мной за все годы службы в Аппарате. Но только так я мог протянуть время.
Стараясь казаться как можно более растерянным, я схватился за живот и скорчил рожу. Нагнувшись, я с трудом приподнял одну из половиц так, чтобы присутствующие могли заметить спрятанные под ней бумаги, и снова опустил ее.
— Нет, не та. Мне бы не хотелось разбирать весь пол… — Я сморщился, словно от сильной боли. — Если бы я все время не думал о том, как мне хочется в туалет…
— Что? — спросил Хеллер.
— У меня недержание, — пожаловался я. — И все из-за космических перегрузок. Конечно, такой бывалый космонавт, как вы, может их и не чувствовать, но увеличение веса на одну пятую сказалось на моем организме не лучшим образом. Если бы вы отпустили меня в туалет, то мне, может быть, и удалось бы сконцентрировать внимание. — Держась одной рукой за живот, я указал на дверь, ведущую в туалет.
Хеллер сделал знак одному из десантников:
— Проверь.
Тот открыл дверь в туалет, осветил все углы лучом фонаря — на его лице появилось выражение глубокого отвращения; пересилив себя, он подошел к окну и взглянул вниз на темный изгиб реки Уайл с высоты пятисот футов. Это окно было из того типа специальных окон, которые разбиваются совершенно бесшумно. Десантник вернулся.
Торопливым шагом, чтобы не вызвать подозрения, я вошел в туалет. Бросив беспокойный взгляд на графиню Крэк, я плотно закрыл за собой дверь и бесшумно задвинул шпингалет.
Нащупав секретный рычаг и потянув его на себя, я открыл потайную дверь в боковой стене — она мягко и без скрипа подалась назад. За дверью была лестница, ведущая на верхний этаж.
Я почтительно возблагодарил Хитрого Кролика за то, что в свое время он заронил в мою голову идею о потайном ходе.
Осторожно выдавив квадратное стекло окна в туалете, я выбросил сумку, предварительно освободив ее от содержимого — при этом не было издано ни единого звука.
В последний раз взглянув на зияющую черноту окна, обрамленную блеском осколков стекла, я вошел в потайную дверь и плотно прикрыл ее за собой.
Осторожно, на цыпочках, я поднялся по лестнице и, открыв дрожащими пальцами задвижку, шагнул в полосу звездного света.
Все так же бесшумно я скользнул к краю крыши и пополз по карнизу, стараясь быть незамеченным снизу.
Спустившись на этаж ниже по водосточной трубе, я нащупал в стене вентиляционное отверстие, выходящее из моего кабинета. Прижавшись к нему лицом, я издал душераздирающий крик.
Секундная тишина.
Затем внутри началась суматоха.
Кто-то пытался открыть дверь туалета.
Под натиском мощных ударов прикладом шпингалет не выдержал, и дверь распахнулась.
— Сбежал! — раздался чей-то крик.
Грохот перевернутых стульев, топот ног, голос из разбитого окна — кто-то, наверное, смотрел вниз:
— До земли несколько сот футов!
— Ты видишь тело?
— Вызвать речной патруль?
— Никто не справится с таким сильным течением.
— Ты видишь какую-нибудь лестницу или веревку? — спрашивал Хеллер.
— Ничего, сэр. Вот, возьмите мой фонарь.
До меня донесся приглушенный голос графини Крэк:
— Бедный дурачок. Он решил, что лучше окончить жизнь самоубийством, чем предстать перед судом.
— Что ж, не могу ругать его за это, — снова услышал я голос Хеллера. — Он бы все равно не избегнул казни.
— Ладно, давай искать бумаги, ведь именно за этим мы сюда и пришли, — сказала графиня.
Послышался треск выворачиваемых половиц, шорох бумаг, непонятный грохот. Голос одного из десантников:
— В реке все еще ничего не заметно, сэр.
Хеллер:
— Помоги нам искать бумаги.
Крэк:
— Может быть, он спрятал их в стене?
Снова треск половиц, скрежет выдвигающихся ящиков. Десантник:
— Вонючая крыса! Только посмотрите на все это, сэр. Похоже, он шантажировал половину Аппарата.
Второй десантник:
— Так поступают все 'алкаши'.
Первый десантник:
— Что делать со всем этим мусором, сэр? Дезинтегратор не работает.
Хеллер:
— Возможно, многое из этого нам еще пригодится. Может быть, задержанный мертв, но ведь расследование по его делу еще не завершилось, поэтому найдите какие-нибудь коробки, и мы отдадим все материалы Бису из разведки. Нет смысла оставлять их здесь, иначе они могут принести вред людям, пусть
