'Визе' Людмила Николаевна, стараясь держаться по возможности бодро и жизнерадостно, сделала следующее, заявление:
- За тридцать лет со дня женитьбы мы прожили вместе одиннадцать лет. Тебе не кажется, что это немножко слишком?
- Пожалуй, немножко слишком, - с готовностью согласился Игорь Петрович.
- Обещаешь, что это в последний раз?
- Разумеется, дорогая, как ты можешь даже об этом говорить!
И вот уже два месяца Игорь Петрович мучается над текстом радиограммы, которую он должен послать жене. Я, со своей стороны, взял на себя деликатнейшее поручение по возвращении в Москву лично убедить Людмилу Николаевну в том, что ее супруг не мог отклонить просьбы начальника экспедиции, поскольку вышеуказанная просьба вызвана чрезвычайной производственной необходимостью. Беседуя на эту тему, мы отправились бродить по Молодежной и восхищаться ее красотами.
Игоря Петровича Семенова я бы отнес к той категории людей, которые, совершенно не стремясь быть оригинальными, производят именно такое впечатление. Он хорошо сложен и красив и в то же время исключительно скромен. Редкое сочетание. Обладая обширными познаниями в литературе, искусстве и в своем штурманском деле, он начисто лишен честолюбия и стремления выдвинуться, вполне удовлетворяясь своим скромным служебным положением. В прошлом военный летчик, он всю войну провел на фронте и много раз награжден, но вам не удастся 'выжать' из Семенова рассказа о ситуации, в которой бы он отличился. Общительный, но предельно тактичный, он никогда не покажет собеседнику своего превосходства. Но самоуничижения здесь нет. Органически неспособный без причины обидеть человека, Игорь Петрович и на себя 'наступить' не позволит: чувство собственного достоинства - едва ли не самое сильное в нем.
Когда я с ним познакомился, то был уверен, что он занимает солидный пост, и лишь потом понял, что он слишком снисходителен к людям и их слабостям, чтобы стать большим начальником. Но лучшего подчиненного и выдумать невозможно, настолько он честен, исполнителен. Человек, который совершенно сознательно не сделал вполне заслуженной им карьеры согласитесь, такие встречаются не на каждом шагу.
На Молодежной он занимается главным образом обработкой и монтажом снимков, полученных от спутников Земли. 'Беру фотоинтервью у спутника, шутит Игорь Петрович. - Если хотите, могу попросить, когда он будет пролетать над Москвой, узнать, что делается у вас дома'. Монтаж снимков сложная и ответственная операция, требующая разнообразных специальных знаний. Игорь Петрович, за время своей летной практики в совершенстве овладевший аэрофотосъемкой, быстро вошел в курс дела - кстати говоря, исключительно важного для прогнозирования погоды. Изучив изготовленные Семеновым монтажные листы, синоптики Молодежной дают прогнозы советским и иностранным станциям, а также судам, бороздящим антарктические воды. Капитан 'Оби' не раз благодарил молодежников за эти ценнейшие сведения.
Впрочем, Игорю Петровичу пришлось здесь проработать и почти по своей основной специальности. Почти - потому, что роль штурмана он выполнял не в воздухе, а на земле, еще точнее - на льду. Из Молодежной в глубь Антарктиды вышел отряд радиофизиков для определения толщины ледяного купола методами радиолокации. Возглавлял поход молодой физик Валерий Чудаков, а в состав отряда входили столь же молодые Ваня Иванов, специалист по лазерам, и физик Аркадий Шалыгин. Кажется, именно в этом походе впервые в условиях Антарктиды для исследования был применен лазер * и уж наверняка впервые оригинальнейший 'трещиноискатель'. Ледяной купол у Молодежной изобилует трещинами, и когда 'поезд Чудакова' подходил к подозрительному месту, его исследовали при помощи... привязанного на капроновую веревку Аркадия Шалыгина. Выбор пал на него потому, что весил Аркадий килограммов пятьдесят. Страхуемый товарищами, он спускался в трещину и определял ее размеры. Так что я знаю уже четы
* Ваня Иванов впервые в антарктической практике определял при помощи лазера скорость движения ледников. Так, было установлено, что один из ледников движется со скоростью 0,3 микрона в секунду.
рех людей, которые побывали в трещинах на куполе и остались в живых: Алексей Федорович Трешников, Василий Семенович Сидоров и Валерий Фисенко, которых спасли товарищи, и Аркадий Шалыгин, спускавшийся в трещины по своей воле.
Игорь Петрович в этом походе был штурманом и по совместительству поваром. Со слов Чудакова в его ребят знаю, что они одинаково восхищались обеими сторонами деятельности своего старшего товарища.
Итак, мы бродили по Молодежной. Основные ее строения расположены в той самой долине, о которой писал в своем дневнике Сидоров. Но в ходе строительства станцию решили расширить, и несколько домов, в том числе ракетный комплекс, было вынесено за пределы долины. В результате станция выиграла в пространстве, но потеряла в компактности: некоторым полярникам приходится трижды в день совершать более чем километровые переходы до кают-компании. Если и хорошую погоду такая прогулка весьма приятна и полезна для здоровья, то в пургу она становится трудно разрешимой проблемой. Не беру на себя смелость судить, правильно ли был изменен первоначальный проект, но факт остается фактом: бывает, что коллектив, обслуживающий метеорологические ракеты, и работники дизельной электростанции обедают 'чем бог пошлет', а бог в этих случаях бывает не очень щедр.
Но зато, когда светит солнышко и стоковые ветры с купола застревают где-то по дороге, гулять по расположению одно удовольствие. Живописные сопки, где нетрудно найти камень-сувенир с вкраплениями граната, берег, на который то и дело выползают тюлени, пингвины... Правда, в марте, когда мы были на Молодежной, сколько-нибудь прилично одетого пингвина увидеть не удалось: началась линька, и ходят адельки грязные, до невозможности оборванные и жалкие, словно бездомные бродяги, не знающие заботливой женской руки. Хорошо, что я видел порядочных пингвинов в Мирном, не то у меня сложилось бы об этом племени неверное представление.
Из фауны, кроме тюленей, пингвинов, а также поморников, о которых и говорить-то не хочется, на Молодежной имеются две собаки: Механик, единоутробный брат и непримиримый враг Волосана из Мирного, и Нептун, щенок, которого в середине декабря привезла из Ленинграда в Молодежную Александра Михайловна Лысенко. Механик стар, мудр и высокомерен. Чувствует он себя временами неважно, стариковские кости ломит к непогоде, и все свободное время ветеран проводит в кают-компании, в бильярдной. 'Обь' Механик не встречал - подумаешь, невидаль какая, корабль пришел - но все же послал на берег своего представителя Нептуна. Этот вел себя как подобает избалованному щенку: прыгал по берегу, прогонял зевак-пингвинов и воровал у водителей варежки - развлечение, которому Нептун уделяет большую часть своего досуга. Михайловна всплеснула руками, когда увидела, как вырос ее крестник, но тот ее облаял - неблагодарность, вызвавшая серьезные сомнения в моральном облике Нептуна.
Что же касается флоры, то она представлена в Молодежной отнюдь не мхами и лишайниками, которых здесь немногим больше, чем на Луне, а... помидорами, огурцами и редиской! Я просто ахнул от удивления и восторга, когда увидел в доме начальника станции цветущую оранжерею.
Но сначала о начальнике Молодежной.
Я уже рассказывал о четырех полярниках из шестерки, которая эвакуировалась со станции Лазарев на поврежденном самолете Ляхова: о Гербовиче, Евграфове, Семочкине и Артемьеве. И вот я познакомился с бывшим радистом и пятым членом той славной шестерки - Иваном Михайловичем Титовским. Он принадлежит к тому поколению советских полярников, которое сегодня уже можно назвать старшим: Ивану Михайловичу пятьдесят пять лет. Невысокого роста и совсем не богатырского сложения, он внешне мало напоминает традиционный образ полярника, а между тем прошел 'огонь, и воду, и медные трубы': обживал высокие широты в тридцатые годы, провел войну на прифронтовом Диксоне и острове Белом, дважды дрейфовал на станциях Северный полюс и трижды зимовал в Антарктиде.
В период разгрузки 'Оби' Титовский не знал ни сна ни отдыха, и беседовать с ним удавалось лишь во время поездок на вездеходе и пеших переходов от одного объекта к другому. А жаль - Иван Михайлович, как и все бывалые полярники, хороший рассказчик.
- Вам повезло с погодой, - говорил он, - дует у нас по-страшному, стоковые ветры скучать не дают. В сильные пурги прогулки по нашей территории противопоказаны. В Двенадцатую экспедицию, когда в ужин началась внезапная пурга, я запретил выход из каюткомпании, а зимовавший на Молодежной американец Макнамара, здоровяк такой, заупрямился: 'Как нельзя? Нет, я пошел! Я сам себе начальник!' А его домик в четырехстах метрах. Хорошо еще, что я на всякий случай послал с ним двух ребят! Долго блуждал
