- Понадобится - похудею. - Достал из штанов сигарету, закурил, пошел.
'Уже понадобилось', едва не крикнул ему вслед Корень.
Остался последний контейнер. Иней на нем оттаял, пока размороживали других. Галина Крон лежала во льду, закинув руки за голову. Корень подкатил контейнер к площадке генераторов, когда в отсек вошла Марина.
- Капитан, я давно собиралась сказать тебе... - решительно начала она - и запнулась. Повернулась к Марту. - Стефан, оставь нас, пожалуйста. Мы управимся вдвоем.
Тот вопросительно посмотрел на Кореня.
- Хорошо, иди, Стефан.
Когда Март вышел, Марина сказала, смущенно улыбнувшись:
- Понимаешь, Иван... Галина ждет ребенка.
У Кореня на миг потемнело в глазах. Только этого сейчас нехватало. Он внимательно посмотрел в контейнер. Да, похоже. Животик Галины был несколько выпячен вверх. 'Летье?..' Похоже. Стало понятно разочарование в глазах пилота при пробуждении.
Как-то выходило, что Крон всегда работала с Тони. А однажды капитан, зайдя в оранжерею, увидел, как Галина растрепала шевелюру пилоту. От счастья тот был похож на мальчишку. Корень не придал тогда этому значения. И зря...
- Марина, - капита чувствовал себя неловко, - но вы же дежурили вместе!..
И заметил, как женщина закусила губу, а в глазах появились лукавые искорки.
'Вот так, капитан. Девушка полюбила - и все твои хитрые психологические построения, все приказы разлетелись, как пожелетвшие листья под ветром. Неважно что космос, что усложнится и без того непростая жизнь всех... Она любит, у нее будет ребенок. Это первично. Это выше расчетов... Надо оберегать ее от перегрузок, от тяжелой работы.'
- Иван, они любят друг друга. Любят!
От ее взгляда Кореню стало еще более не по себе.
- Я понимаю... - вспомнил, для чего делает экстерное пробуждение, не сдержал досаду: - Ах, как же это не во-время!
Марина теперь смотрела на него холодно.
- Вы правы, капитан, это действительно не во-время... Вы, похоже, такой правильный человек, что для вас подобное никогда не окажется 'во-время'.
Корень тяжело вздохнул, сдерживая вспыхнувший гнев. Побагровел, отчеканил:
- Ошибаетесь, биолог Плашек. Я люблю детей, как все. У меня не было своих, не было семьи - так уж получилось. А сейчас я вспомнил о дисциплине и товариществе. И о том, что до ближайшего родильного дома более четырех парсек.
- Извини, Иван, - тихо сказала Плашек.
У того играли желваки.
- Становись к генераторам... - надел рукавицы, выкатил контейнер на площадку.
III.
Отсек управления был самым большим помещением на 'Буревестнике'. Передняя стена в экранах, табло, циферблатах, индикаторных лампах. Перед ней поворачивающийся пролет штурманского мостика; он закреплен в боковых стенах шарнирами, чтобы поворачиваться и по векторам ускорений. Здесь скошенные тумбы пультов, кубы путевых самописцев, навигационные гироавтоматы.
Потолок отсека по диагонали пересекает черная полоса с фосфоресцирующими вкраплениями - звездная карта их направления. Световое перо ведет по ней зеленую линию, их путь - ведет в сторону оранжевой точечки на краю полосы...
'А карту-то придется исправлять, а то и менять,' - подумал Корень.
Включили верхний свет. Газовые трубки за шторками фильтров залили отсек мягким желто-зеленым, будто в солнечный день в лесу, светом.
Астронавты расселись в креслах у стен. Тони Летье, поглядев на капитана, не сдержался:
- Иван, ты выглядишь, как гоголевский городничий перед фразой: 'Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие...'
Все, кроме Кореня и Марта, заулыбались.
- Ты угадал, так оно и есть, - кивнул пилоту капитан. - Я в самом деле пробудил вас, чтобы сообщить пренеприятнейший факт: мы летим не туда.
- Неплохо сказано, - спокойно пробасил Бруно.
- Я говорю ответственно и серьезно! Мы действительно летим не в ту сторону. С самого начала.
В отсеке стало тихо. Астронавты недоуменно и тревожно смотрели на капитана. Тот рассказал о наблюдениях Стефана Марта и своей проверке их.
- Звезды Г-1830, к которой мы командированы, звезды со странными параметрами - там нет, надо тормозить и поворачивать, - заключил Корень. - Мы со Стефаном не могли это решить за всех. Если кто-то сомневается в правоте наших выводов, у кого-то есть идеи дополнительной проверки, - высказывайтесь. Дело очень серьезное, не до самолюбий. Если этого нет - надо решать, как быть дальше.
Поднялся Бруно. От его благодушия не осталось и следа.
- Я хочу посмотреть записи в путевом журнале. И последние, и старые.
Корень передал ему стопку тонких синих книжечек. Аскер углубился в них.
- Слушай, физик! - Тони со всеми был на 'ты'. - Возможно, ты найдешь пару блох, мелких ошибок - но разве в этом дело! Речь не о том, на сколько процентов они ошиблись, измеряя яркость и параллакс Г-1830. Важно другое: действительно ли мы летим не в ту сторону, или здесь что-то иное?
- Вот я это и проверяю, - буркнул Бруно, не поднимая головы.
- Может, какие-то искажения пространства? - вслух размышлял пилот. Зеркальные отражения?.. преломления, как в воде?..
В интонациях его фраз была не присущая Летье растерянность.
- Что бы там ни было: отражения, прелоимления, или обратное время, но в направлении, куда мы летим, звезды нет, - сухо молвил Март. - Это строгий факт. Надо поворачивать обратно. - И он снова тоскливо уставился в пол.
- Мы удаляемся... каждая секунда размышлений уносит нас на 390 тысяч километров не в ту сторону! - Марина нерво стискивала пальцы. - Полтора десятилетия летели не туда!..
- Иван, но мы же видим звезду Г-1830 там, около группы Плеяд, - звонко произнесла Галина. - Видим, понимаешь? Как же повернуть назад... от нее?
- Зажмуриться, - негромко посоветовал Летье.
Стефан поднял голову, с укоризной взглянул на пилота. 'Он еще шутит... А реально со звездю все ясно. Ее там нет и не было никогда. Законы механики и оптики неумолимы. Надо поворачивать оглобли. Домой, на Землю. Экспедиция провалилась.'
Все не удалось. К чертям, домой. Хватит. Стефан вдруг почувствовал, как ему все здесь надоело. Даже лица товарищей. 'Ну, что они обсуждают! Просто тянут время. Привыкают к факту, к коему я уже привык... В конце концов, ничего исключительного: природа в который уже раз поставила человека на свое место. Носом в угол. И каждый раз мы пытаемся противопоставить могучим проявлениям сложности мира комариный писк своих рассуждений. 'Мы видим...' - сказала Галина. Ты и в зеркале себя видишь. И очень приятно...'
- Ага, вот! - воскликнул Бруно, встал.
Все повернулись к нему.
- Я искал в журналах идею опыта, которым можно было бы проверить, куда мы на самом деле летим, и нашел... только не идею, а сам эксперимент. Он был поставлен еще в конце третьего года полета, когда мы все трудились в поте лица. В основном, капитаном и Летье, но и при моем участии, да и вашем - в обсуждениях и согласии. Помните, тогда обнаружилось, что курсовой гироскопавтомат постоянно сносит корабль вправо от целевой звезды? 'Ошибка' за три года составила почти две угловых секунды. Тогда Корень и Летье 'исправили' автомат. Отрегулировали так, чтобы не сносило. Да, мы это обсуждали и согласились, и я согласился. Дело же очевидное... - Он перевел дух, оглядел всех. - Но гироавтомат-то был исправен! Он строго вел звездолет в направлении на Г-1830, которое мы задали при старте и разгоне - с учетом, что звезда уходит вправо с определенной угловой скоростью. Мы же задали ему и поправку, что по мере приближения скорость сноса будет расти. Но она УМЕНЬШАЛАСЬ, раз мы уходим от звезды! Автомат не врал, врала Г-1830... и в дураках оказались мы.
Аскер не сел, а рухнул в кресло. Из него будто выпустили воздух; даже полные, еще недавно округлые щеки обвисли.
Побагровевший Корень взял тетрадки журнала, листал, нашел те записи. Хотя он и так все помнил. Брун прав, так и было.
Ничего не изменилось в отсеке. Так же лился сверху желтый свет. Так же сидели в креслах астронавты. Но теперь каждый понимал: они со скоростью молнии мчат в неизвестность. Уж если Брун не смог опровергнуть выводы Кореня и Марта, а наоборот, подтвердил их, значит, так все и есть.
- 'Фрегат' летел-летел, не долетел... - нарушил молчание Тони. 'Буревестник' летел еще дальше и дольше - с тем же результатом... 'Те, что пятнадцать лет летели не туда' - до смерти за нами останется. Пальцем будут указывать.
- Ну почему?.. - подняла пушистые брови Галина. - Ведь, что ни говори, мы сделали такое открытие: звезда с обратным течением времени.
- Да, действительно, - поддержала Марина.
- Это в гораздо большей степени закрытие, чем открытие, - невесело сказал Летье. - Закрытие звездной карты неба, например. И надолго. Теперь на каждую звезду нужно глядеть с сомнением: то ли она там, где видим, то ли в противоположной стороне. А проверить можно только нашим способом: лететь не туда. А звезд-то в небе ого-го. К каждой не полетишь...
- Но эта же из другой галактики, - возразил Март. - Альдебаран-то вон как увеличил яркость. Значит, с ним все в порядке.
- Насчет другой галактики это предположение, которое еще надо доказать, ответил пилот. - Да и галактика эта, выходит, вовсе не в Треугольнике, а неизвестно где...
- 'Мы сделали открытие'!.. - вдруг с ядом повторил Бруно и так свирепо взглянул на инженер-радистку, что та съежилась. - 'Такое открытие'!.. И когда же, интересно, мы его сделали? Когда спали в контейнерах? Когда 'исправляли' курсовой гироавтомат? Когда отворачивались от фактов и плевали на наблюдения?.. Мне доводилось делать открытия, я знаю, какой это труд, какой мучительный поиск истины... и какая потом, когда достигнешь ее, радость, даже гордость собой.
