импотенты.
Я отвечал, что в последнем она ошибается. Докажи обратное, потребовала. Не могу, надо ехать в город по делам. Какие могут быть дела, возмутилась, когда баба неудовлетворенная.
— Ыыы, — вмешался Илья. — «Мужчина должен воспитываться для войны, а женщина для отдохновения воина; все остальное есть глупость».
— Вот, — сказал я, — слушай, что говорит блаженный человек.
— А он умеет так говорить? — уставилась на аутиста. — Может, он притворяется?
— Если это делает, то у него хорошо получается, — и сообщаю, что уезжаю в столицу на день.
— Зачем?
— На войну.
— Тогда купи продуктов и, можешь, подарить мне для души чего-нибудь? проговорила простуша.
— Что?
— Ну… белье французское, нижнее, например, или там, колечко, или… на твое усмотрение, зайчик.
«Зайчик» добил меня вконец. Если бы не принял утреннего крещения в речке, прибыл бы болтушку, а так расхохотался в голос. Все-таки кто-то был прав, утверждая, что в наших женщинах — наша сила. Они бодрят, как серная кислота, употребляемая вовнутрь. После чего хочется жить, жить и жить, несмотря даже на выжженный пищевод и душу.
Прибыл в белокаменную к полудню — старенький «москвичок» добросовестно играл роль мерина, готового служить хозяина верой и правдой до своей печальной кончины. Город продолжал жить своей напряженной жизнью мегополиса, перемалывающего в фарш человеческие судьбы, и ему не было дела до какого-то облезлого мазурика на таком же авто. Что полностью меня устраивало.
Первым делом нашел банкомат и тиснул в щель кредитку, выданную мне Василием. На первый случай, как он выразился, оказалось около пяти тысяч долларов. Я решил очистить пластмассу до основания, да проклятая машина, выдав тысячу пятьсот, приказала долго жить, мол, бабки кончились, заходи завтра, срань такая. Я пнул банкомат в толстое брюхо и поехал искать его коллегу. В конце концов, проблема благополучно разрешилась, и у меня возникла возможность транжирить баксы налево и направо. А не приобрести ли нижнее французское белье для любимой фру? И посмеялся этим мыслям. Представляю чувства тех, кто обнаружит труп в случае моей боевой неудачи. Мужик с дыркой во лбу, а рядом пакет с ажурным женским бельем. Кошмар! Такую смерть и врагу не пожелаешь! Как говорится: «Dast in fantast!»
Затем из уличного таксофона позвонил по номеру, оставленному Витьком, бывшим десантником. Помнится, мы договорились, что в случае необходимости я найду его. И вот этот случай настал. Мне повезло, и мы договорились о встрече у парадной лестницы театра Советской Армии.
Я нуждался в помощи. Без серьезного оружия одному идти в бой против Системы было трудно. Тем более хотелось решать проблемы быстро и решительно, пока враги не сконцентрировали внимание на моей неуживчивой и вредной персоне.
Припарковав «москвичок» под тень деревьев, принялся наблюдать за площадью перед театром, построенном в эпоху сталинской гигантомании в виде разлапистой звезды. Странная тогда была эпоха: одна часть населения парилась в лагерях, а другая жила счастливой жизнью, прославляя великого учителя всех народов СССР. Учитель был плюгав, ряб, с высыхающей левой рукой, которой любил любить себя в часы утреннего бдения. Однако Система заставила большинство населения поверить, что он исполинского роста, чист ликом, положительно рукаст, мудр и думает думку о своем народе. И это притом, что информационное поле было малым. А что сейчас? Уверен, при нынешних возможностях СМИ и ТВ любую сволочь можно возвести на диктаторский престол, которая мигом заставит всех кукарекать. Наша история, как известно, имеет свойство повторяться.
На театральную площадь выезжают «жигули» цвета моих башмаков. Витек держит слово и прибывает вовремя. Увидев меня, не скрывает доброго отношения:
— Здорово, погранец, — жмет руку. — Как там Илюша?
Я отвечаю: лучше всех — сидит на бережку речки и ловит карасей-ебарей, после чего мы начинаем наши обстоятельные тары-бары по проблеме, которая меня очень интересует.
— Есть такой человечек, — задумывается. — Прапорщик Руденко. Краснознаменное мудило, но за лавье винтовочку сладит.
— И к ТТ пулек несколько.
— Нет вопросов.
— И гранатомет.
— Будет.
— По времени как?
— Сутки.
Срок меня устраивает. Мы договариваемся о новой встрече, и я возвращаюсь к драндулету. Когда принято решение, остается только действовать без сомнения и упреков. Порок должен быть наказан, и он будет наказан. Один в поле не воин? Это не про меня, господа.
Мои действия осознаны. Анализируя весь этот криминально-истерический пляс вокруг миллиона $, я пришел к выводу, что существует некая связь между трейдером Кожевниковым, вором в законе Галаевым и господином Крутоверцером. Не знаю деталей, но интерес у них один — деньги, деньги, деньги. Диковинный аутист им нужен для неких, возможно, в мировом масштабе афер. А почему бы и нет? Мы, помнится, начинали с десяти тысяч долларов и за два приема сделали миллион. Прибыль колоссальная. Для меня.
Предположим, что стартовый капитал для игры в МСБС миллионы, десятки миллионов, сотни. Две- три-четыре операции и… ты властелин мира. Аутисту ведь все равно, какие ставки проходят — один рубль или один миллиард долларов.
Однако маленькую деталь мои враги не учитывают — понять Илюшу могу только я, входящий в систему его координат. Хотя, быть может, они считают, что могут воздействовать на его мозг с помощью психотропного воздействия или наркотиков?
На выезде из столицы я заправил бак «дедушки» АИ-96, и он торопко побежал по трассе. Нет, мой путь лежал не в Тырново. На память я не жаловался и хорошо запомнил дорогу в санаторий МВД, где случилась та странная история: сначала отмолотили, потом призвали к сотрудничеству, а после освободили без особых объяснений.
Если мои предположения верны, то нам находится база охранно коммерческой структуры «Алмаз», бойцы коей, наверняка, участвовали во вчерашнем бое. Самый идеальный вариант — обнаружить Анатолия Кожевникова. Он мне нужен, как первооснова всех последующих событий. Не знаю, какую он играет роль на бирже, однако факт остается фактом: трейдер оказался рядом с нами, счастливчиками, и, уяснив причину успеха, сразу завел ключиком механизм интриги. Если это так, то у меня ничего не остается другого, как пристрелить гниду, которой я доверился безоглядно. Достаточно вспомнить наш поход в «Русское бистро». Интересно, почему он пошел со мной в эту забегаловку? Быть может, у него такая работа — сексотная: проверять новых трейдеров на лояльность к ВБ?
Разберемся, как говорит мой друг Василий. Говорит? Я смотрю на облака, плывущие брюхатыми дирижаблями. Думаю, что душа моего друга именно так находится в качестве пассажира, перебирающего на воздушные острова вечной жизни.
Эх, Вася-Вася, начиналась наша жизнь карнавальной сказкой, а заканчивается… прыжком в неизвестность. Не похоже ли это на прыг с крыши поезда? Самые упоительные секунды — это свободный и счастливый полет. Потом — удар, и все зависит от удачи. Либо продолжаешь жить в солнечных деньках, либо… нечто другое, нам пока неведомое. М-да.
Я заставляю себя отвлечься от мыслей минорных. Что такое, Слава, ты герой или деревянная игрушка в руках кукловодов. Чувствую, мною хотели водить и дергать. Да, нет такой дудочки на свете, под которую бы мое «Я» плясало.
Нужный мне объект находился на берегу Пахры в сосновом бору. Спрятав колымагу в кустах, я решил продраться к санаторию, как лазутчик с нехорошими намерениями. Впрочем, намерения мои тоже были самые решительные. Я посчитал, что искать трейдера Кожевникова на ВБ не имеет смысла. Почему? Пока он неуверен в моей ликвидации, то находится в местах известных ему не резон. Здесь, на природе, его тоже
