нам: – Спасибо за чай.
Закинул рюкзак за спину и, легко сбежав по ступенькам, печатая шаг, направился к лесу. Минут пять мы сидели, тупо глядя ему в спину, потом переглянулись.
– Это фокус, – сказала я, не желая слушать Женькину болтовню и точно зная, что подруга с ходу начнет фантазировать и нести всякую мистическую чушь.
– Да? – спросила она язвительно. – И в чем же он заключался? Он прочитал у тебя на лбу, что Ромка твой…
– Ничего не прочитал, – поспешно возразила я. – А откуда-то узнал.
– Ага. Сорока на хвосте принесла.
В этот момент внезапно ожила Вера, до той поры сидевшая без движения и ни слова не произнесшая. Она шумно вздохнула и сказала:
– Слава богу, ушел. У меня от его глаз мороз по коже. А вам охота с ним разговаривать.
– Вера, расскажите, что это за тип? – взмолилась Женька, любопытство – один из ее пороков, и сейчас ее прямо-таки трясло от желания узнать, с кем мы только что пили чай.
Конечно, я тоже была не прочь выяснить, с кем нас черт свел. В том, что свел все-таки нечистый, я не сомневалась, уж очень колоритен оказался персонаж, к тому же почти наверняка он жулик. Правда, стоило признать: впечатление он сумел-таки произвести.
– Так он вам сам про себя сказал, – усмехнулась Вера, покидая магазин и перебираясь поближе к нам.
– Что, в самом деле колдун? – ахнула Женька.
– В самом деле, – кивнула Вера. – Если не хуже.
– В каком смысле? – насторожилась Женька.
Вера вновь вздохнула.
– Тут некоторые считают, что он того… – Взгляд ее стал жалобным, точно она просила не судить ее строго. – Черт то есть.
– Ну, уж это чушь, – не выдержала я. – Что черту здесь делать?
Обе, Вера и Женька, посмотрели на меня с интересом, а я сообразила, что сморозила глупость.
– В смысле, чертей не бывает.
– Ага, – охотно кивнула Вера. – Если их представлять с копытами и хвостом. Но ведь они же хитрые. Так под чужой личиной укроются, ты их ни в жизнь не отличишь от человека.
– Неужто вы во все это верите? – удивилась я и сердито посмотрела на Женьку. Та не сводила глаз с Веры и уже начала мелко дрожать. – Прекрати, – рассердилась я.
Женька на меня с удивлением посмотрела, почесала нос и задумалась, а Вера между тем продолжала:
– Черт он или нет, утверждать не буду, а перекинуться в какую ни на есть скотину запросто может. Ольга, соседка, его однажды за этим делом застукала.
– Как застукала? – облизнув пересохшие губы, спросила Женька.
– Так и застукала. Пошла в лес, ну и начал ее леший водить. Оказалась она на болоте. И вдруг волк. Здоровый такой, а взгляд у него человеческий. А слух-то уж давно про Славу шел, что он волком шастает, Ольга и давай его просить: «Слава, выведи ты меня отсюда, ради Христа, не дай в болоте сгинуть, я тебе по гроб благодарна буду».
– И что? – пробормотала Женька, потому что в этом месте Вера сделала паузу, видимо, для пущего эффекта.
– Волк ей кивнул и в кусты, а буквально через минуту идет оттуда Слава и говорит ей: «Бабка, ты чего в болото полезла, утопнешь». Ну и вывел ее. А лет пять назад мужики на волков пошли – развелось их немерено, стали собак из деревень таскать, вот и пошли мужики-то. Аккурат в полнолуние. И за деревней волка встретили, здорового. Мужики сразу поняли, в чем дело, стоят, ждут, когда он уйдет, а был среди них один приезжий, из Москвы, ну и выстрелил. Убить не убил, но ранил. Пошел волк прочь, на переднюю лапу припадая, и кровь на снегу осталась. А дня через три приходит Слава в магазин, а у него рука перевязана. Сказал, мол, поранился. Вы-то, может, в такое не верите, а у нас каждый знает: Слава если и не черт, то дружбу с ним, без сомнения, водит. Да они там все такие, – закончила Вера, махнув рукой.
– Где? – спросила я. Рассказ о волке-оборотне впечатления на меня не произвел. В любой деревне вам непременно расскажут подобную историю. Но как я ни пыталась убедить себя, что это все глупости, вынуждена была признать, что беспокойство, которое возникло при появлении Славы, только усилилось. Ни одной сказке я верить не желала, а вот татуировки меня очень даже заинтересовали.
– В деревне ихней, – ответила Вера, пожав плечами. – В Велесове.
– А где эта деревня находится? – спросила я.
Ответ, признаться, потряс меня:
– Кабы знать. Ходит Слава вот по этой дороге, она к леспромхозу ведет. Много раз его соследить пытались. Идет себе, идет, а потом раз – и нет его. И дороги тоже нет. Кружит по лесу тебя часа три, и вдруг оказываешься ты у леспромхоза. Участковому уж очень хотелось к ним в деревню попасть, был у нас лет двадцать назад такой, Михалычем звали. Я, говорит, в разведке служил, решил соследить.
– И что?
– А ничего. Пять раз за Славой шел и пять раз у леспромхоза оказывался. Вот тебе и вся разведка.
– Подождите, но неужели в этой деревне никто никогда не бывал? – не поверила я.
