– Почему же? Может, и бывал кто, только я таких не знаю. В прежние времена на них что-то вроде охоты устраивали, это мне мама рассказывала. Году в тридцатом приехало человек двадцать, решили, что в наших лесах кулаки прячутся. Прочесали лес, ничего не нашли. Из Велесова после этого долго никто не появлялся. И только в войну старик ходить стал, Пахомыч. А уж потом Слава его сменил.
– Велесово – очень интересное название, – вслух подумала я.
– Еще какое интересное, – поддакнула Женька. – А Слава-то какой необычный. Ты на его руки внимание обратила?
– Конечно, – кивнула я. – Это руны.
– Что? – нахмурилась Женька.
– Руны.
– А-а, вроде тех, что мы видели на саамском бубне в музее?
– Точно.
– Скажи на милость, зачем нормальному человеку эти руны?
– Это он от смерти заговоренный, – охотно пояснила Вера. – Говорят, все тело у него этими знаками расписано, и в то место, где знак есть, пуля не попадет, а если и попадет, то ничего ему не сделается.
– Так вы же говорили, мужики его ранили, когда на волков ходили, – не удержалась я от язвительности.
– Ранили, – кивнула она. – Так ведь убить-то не смогли.
– Чепуха, – разозлилась я. – Вы сами эти глупости выдумываете, а потом в них же и верите.
– Ничего я не выдумываю, – обиделась Вера и собралась нас покинуть, но тут на деревенской улице появились односельчане и потянулись к гостинице. Давешний противный старичок, опираясь на палку, хитро на нас поглядывал, рядом с ним стояли две женщины, которые утром тоже были в магазине.
– Видела Славу? – спросила одна из них Веру.
– Само собой, – ответила та.
– Приходил, значит, – кивнула другая, нахмурившись и о чем-то размышляя.
– Теперь добра не жди, – поддакнул старичок. – Как он объявится, так непременно какая-нибудь пакость приключится.
– Он на Тифинскую был, и что? – отмахнулась вторая женщина.
– У Кондратьевых машину угнали, – напомнил старичок.
– Так не у них, а у внука в городе.
– Какая разница? – упрямился старец. – Жди пакости, помяните мое слово.
– Ему не нравится, что в монастыре копают, – со вздохом заметила Вера. Все четверо быстро переглянулись, покосились на нас и, кивнув, примолкли.
– Чего сказал-то? – первым не выдержал дед.
– Сказал, чтоб не спешили, без них, мол, на том свете обойдутся.
– Так и сказал?
– Слово в слово.
– Ну, быть беде.
– Неужто опять начнется? – крестясь, спросила женщина.
– А то? – нахмурился дед. – Ведь прямо так и сказал.
Тут они вновь взглянули на нас и замолчали. На веранде появились Надя и Люба, пошептались о чем-то с Верой, потом Надя ушла, вслед за ней восвояси старик отправился, затем обе женщины, Люба ушла на кухню, а мы вновь остались на веранде с Верой.
– А много их там? – вдруг спросила Женька, которая до той минуты сидела, уставившись куда-то в стол.
– В Велесове? – переспросила Вера. – А никто не знает. Говорят, раньше семей двадцать было. А что теперь… – она пожала плечами.
– Неужели совершенно ничего об этой деревне не известно? – начала злиться я. Вера пожала плечами.
– Как же о них чего узнаешь, если Слава молчит, а они к себе не пускают. Вроде и тропинка к деревне есть, да никуда по ней не выйдешь.
– Я совершенно не в состоянии поверить в такое, – сурово сказала я, заподозрив, что местное население попросту дурачит приезжих с неясной целью. Одно настораживало: эти самые руны на его руках. Колдовство это или нет, но выполнены они профессионально, и вряд ли их появление на его теле имело что-то общее с желанием довести нас до нервного тика. – Деревню могли обнаружить с вертолета, в конце концов.
– Могли, – кивнула Вера. – Только не обнаружили. Они всегда прятаться умели. Жизнь научила. В старые времена их не жаловали. Убивали, если поймать удавалось, потому что боялись очень.
– Откуда они здесь взялись? – нахмурилась я, догадываясь, какой будет ответ, и не ошиблась.
– Кто ж знает, – пожала Вера плечами. – Мама рассказывала, приходить от них стали перед самой
