Английские письма или история кавалера Грандисона

развратятъ совершенно преданное теб? сердце? Я знаю что надежда поб?дить тебя самаго подала бы мн? силу вступить съ тобою въ споръ: но не усматриваю ли я въ теб? дарованій мои превосходящихъ? И какоежъ было бы мое зам?шательство между чувствованіемъ моего долга и слабостію моего разсудка? Тогда священникъ безпрестанно будетъ о мн? безпокоишься. Мой полъ не любитъ т?хъ подозр?нія, коими онъ оскорбляется; они производятъ неудовольствіе и отвращеніе, а какъ твоя любовь и благодушіе все сіе превозмогутъ; то будетъ ли тогда моя погибель сумнительна?

'Но какоежъ зло сд?лали мн? мой родитель, родительница и братья, чтобъ я пожелала, ихъ оставить и предпочесть моему отечеству такую землю, которую прежде я ненавид?ла за н?сколько времени столькоже сколько и законъ ея? Даже и самая перем?на, уничтожающая сію ненависть, не есть и вторымъ доказательствомъ моея слабости а твоего могущества? О любезн?йшій челов?къ! О ты, коего сердце мое обожаетъ, не тщись погубить меня своею любовію. Естьли я соглашусь быть твоею супругою, то долгъ самый любезн?йшій заставитъ меня предать забвенію то, чемъ я обязана Создателю и повергнетъ въ т? нещастія, кои не относились бы единственно къ настоящему времени; ибо мое развращеніе не воспрепятствуетъ въ н?кое время навести мн? сумн?ній; а твои кратчайшія отсудствія сд?лаютъ меня вдвое нещастною. Можно ли сохранить равнодушіе въ такомъ важномъ обстоятельств?? Не показалъ ли ты мн? самъ собою, что оно толикую же им?етъ силу и надъ тобою? И твой прим?ръ не служитъ ли мн? наставленіемъ? Несправедливый законъ возъим?етъ ли бол?е силы нежели истинный законъ Божій? О ты, любезн?йшій изъ челов?ковъ! не тщись меня погубить своею любовію.

,,Но истинно ли то что ты меня любишь? Или обязана я твоимъ попеченіемъ единственно твоему великодушію, состраданію и твоему благородству касательно такой нещастной д?вицы, которая желая столь же сод?латься великою какъ ты, не могла перенести своего усилія? Богъ одинъ свид?тель т?мъ противоборствіямъ, коими я терзала мое сердце, и всему тому колико я старалась преодол?ть самое себя. Позволь, великодушной челов?къ, достигнуть мн? сей поб?ды. Въ твоей власти состоитъ меня удержатъ, или сд?лать меня свободною. Ты меня любишь, я въ томъ ув?рена, Клементина поставляетъ себ? за славу даже и ту мысль что ты ее любишь. Но она тебя недостойна. Однако позволь своему сердцу признаться, что ты обожаешь ея душу, ея безсмертную душу, и будущее ея спокойствіе. Сего единаго свид?тельства требуетъ она отъ любви твоей, поелику она изтощила вс? свои силы изьявляя теб? свою страсть. Ты им?ешь истинное величіе души: ты можешь сд?лать то усиліе, коего она учинить не могла. Составь благополучіе какой нибудь другой женщин?! Но я не желаю чтобъ ето была Италіянка. Естьли же должна быть оттуда, то пусть она будетъ не изъ Флоренціи, но изъ Болоніи.

'О Кавалеръ Грандиссонъ! Какъ представить намъ сіе писаніе, которое стоило мн? многихъ слезъ, и многаго упражненія; которое перем?няла, пересматривала, н?сколько разъ переписывала, и паки переписывала на б?ло, въ томъ нам?реніи дабы заставить васъ прочесть оное? Я д?йствительно сумн?валась произвести сіе въ д?йство и не иначе то сд?лала, какъ испытавъ свои силы въ особенномъ съ вами разговор?.

,,Вы, родитель мой, родительница, братцы, любезный и благочестивый мой священникъ, вспомоществовали мн? великодушнымъ своимъ снисхожденіемъ возъим?ть надъ самой собою н?кую часть поб?ды. Вы положились во всемъ на мое разсужденіе. Вы сказали мн?, что я буду благополучна, естьли токмо могу оною быть по выбору моего сердца. Но не ясно ли я усматривала что обязана т?мъ вашему благоугожденію? Престану ли я когда нибудь приводишь себ? на память причины, коими вы н?сколько разъ опровергали союзъ съ благородн?йшимъ изъ челов?ковъ, основанныя на различіи закона и на той приверженности, коею онъ прил?пленъ къ своему испов?данію? Сіе воспоминовеніе попуститъ ли мн? когда ни есть наслаждаться щастіемъ? Ахъ! любезная и почтенія достойная фамилія, позвольте мн? теперь принять приличное моему состоянію нам?реніе, то есть, заключить себя на в?ки въ монастырь. Да будетъ мн? позволено посвятить Всевышнему Создателю остатокъ моея жизни, въ коей уже бол?е не буду опасаться ни какихъ жестокостей, упражняясь всегда въ молитв? о васъ и о сохраненіи такого челов?ка; которой до посл?дняго моего издыханія будетъ любезенъ душ? моей! Но что значитъ сіе малое насл?дство въ мір?, принадлежащее мн? по разположенію д?довъ моихъ? Что оно значитъ въ сравненіи в?чнаго моего блаженства? Да будетъ мн? позволено отмстить симъ благороднымъ д?яніемъ за жестокости Даураны! Я оставляю ей то им?ніе, кое презираю и отъ коего съ охотою удаляюсь къ благополучн?йшему жребію. Вся моя фамилія не довольно ли богата и благородна? Какоежъ славн?е сего быть можетъ нам?реніе къ моему мщенію?

'О ты обладатель моей души! позволь мн? испытать твою душу, и подвергнуть искушенію любовь твою твоими стараніями, дабы подкр?пить и оправдать то р?шеніе, которое всегда будетъ состоять въ твоей власти, какъ я въ томъ признаюсь, принудишь меня нарушить или исполнить оное. Единому Богу токмо изв?стно что, чего мн? стоили сіи противоборствія и чего они еще будутъ стоить. Но съ толь слабымъ здравіемъ и помраченнымъ умомъ, могу ли я ласкаться чтобъ жизнь моя еще продлилась? И не должна ли я стараться окончишь оную въ щастлив?йшемъ состояніи? Позволь мн? быть великою, Кавалеръ мой! Но съ какимъ пріятнымъ удовольствіемъ называю я тебя столь любезнымъ именемъ? Ты можешь все сд?лать изъ нещастной Клементины.

'Но, о дражайшіе мои родители! что можемъ мы сд?лать для изящнаго сего челов?ка, коему мы чрезвычайно обязаны? Какимъ образомъ признать милость оказанную имъ двумъ вашимъ д?тямъ? Его благод?янія отягощаютъ великимъ бременемъ мое сердце. Впрочемъ кому неизв?стно величество его души? Кому неизв?стно что онъ поставляетъ себ? совершенною наградою единое удовольствіе д?лать добро? Честь челов?ческаго роду, въ состояніи ли ты простить меня? Но я ув?рена что ты можешь сіе учинишь. Ты им?ешь одинакія со мною понятія о тщетности богатства сего мира и о в?чномъ блаженств? будущей жизни. Какъ могла я представить себ?, чтобъ отдавши теб? руку слабое, и изнуренное мое бытіе могло составить твое благополучіе? Еще повторяю, естьли я им?ю бодрость и силу вручить теб? сіе письмо: то приведи меня въ состояніе великимъ своимъ прим?ромъ благородно довершить мою поб?ду: приведи меня къ тому чтобъ я возпользовалась великодушіемъ моей фамиліи. Но при всемъ томъ выборъ долженъ остаться въ твоей единой власти; ибо я не могу снести ниже единаго помышленія бытъ неблагодарною къ такому челов?ку, коему я обязана вторымъ бытіемъ моимъ: ты воленъ присоединить имя какое теб? угодно къ имени

Клементины.

Никогда удивленіе не простиралось до столь высочайшаго степени какъ мое. Я совершенно позабылъ чрезъ н?сколько минутъ, что Ангелъ ожидалъ въ ближайшемъ отъ меня разстояніи сл?дствія моихъ разсужденій, и вошедши въ ту горницу гд? находилась Камилла, я бросился на софу, нимало не прим?тя сей женщины. Я уже не влад?лъ бол?е самимъ собою. Самое жив?йшее мое чувствованіе было удивленіе къ несравненнымъ качествамъ Клементины. Я хот?лъ перечитать ея писаніе, но оно впечатл?но уже было въ душ? моей, и глаза мои ничего уже въ томъ не различали.

Она позвонила въ колокольчикъ. Камилла поб?жала. Я вострепеталъ отъ единаго помышленія когда она появится предо мною. Я поднялся съ м?ста; но чувствуя въ себ? сильный трепетъ принужденъ былъ опять с?сть. Возвращеніе Камиллы вывело меня изъ такого иступленія. Весьма в?роятно что во всю свою жизнь я не им?лъ еще толикаго о самомъ себ? забвенія. Д?вица столь превышающая весь свой полъ, и равно все мною читанное и о нашемъ! О Г. мой! сказала мн? Камилла, госпожа моя страшится вашего гн?ва. Она опасается васъ вид?ть; однако весьма того желаетъ. Посп?шите; она лишается чувствъ. Сколь она васъ любитъ! Камилла ведучи меня говорила мн? сіи р?чи, и я вспомнилъ оныя сего вечера: ибо вс? мои способности тогда устремлялись ко внимательному слушанію оныхъ.

Я пришелъ. Бесподобная Клементина шла мн? на встр?чу тихими стопами, и сказала мн? потупя свои очи: Простите меня, Г. мой, простите, естьли не желаете чтобъ я умерла съ печали оскорбивши васъ. Она столь показалась мн? слабою, что я протянулъ мои руки стараясь поддержать ее: Васъ простить, Сударыня: неподражаемая д?вица! составляя славу своего пола, можете ли вы сами простить меня за ту дерзость, что простеръ мою надежду даже до васъ? Силы ея совершенно ее оставили, она упала въ мои обьятія. Камилла держала передъ нею соль, а я находясь подл? ея столь близко возчувствовалъ также пользу оной, им?я и самъ нужду въ равной помощи. Прощена ли я? спросила она меня, приходя н?сколько въ чувствіе; скажите что я прощена. Прощена ли, Сударыня? Ахъ! Вы