- А мне, как раз, любопытно: если тебе в ухо дать, сразу наземь сверзишься или добавлять придется?
- Леха!..
Договорить Осьма не успел, пришлось нырять под летящий, как и было обещано, прямо в ухо, кулак. Увернуться-то Осьма увернулся, но Алексей, неплохо знакомый с играми степных наездников, захватил одежду купца так, что натянувшаяся ткань пережала тому горло и попытался выдернуть Осьму из седла. Сопротивляться было, просто-напросто, бесполезно, и Осьма послушно сполз с конской спины, но, в последний момент, вцепился в Алексея, как клещ, и потянул его: вниз, используя свой немалый вес, и в сторону, умудрившись упереться коленом в бок алексеева коня. Конь, столкнувшийся с подобной ситуацией впервые в жизни, испуганно прянул в сторону и оба борца грянулись на дорогу. Осьма, оказавшийся при этом снизу, только хекнул, выпустив из груди остатки воздуха.
Дальше у купца и вовсе не было ни малейших шансов - он только и успел дважды хватить разинутым ртом воздух, а Алексей уже перевернул его на живот, уселся сверху и принялся тыкать противника лицом в дорожную пыль.
- Ешь землю, червяк! - тычок в затылок. - Забыл, с кем разговариваешь? - еще один тычок. - Анюту тебе поспрошать...
Осьма неожиданно, на манер норовистого коня, вскинул задом и чуть не сбросил с себя Алексея, но почувствовав, что маневр не удался, повернул голову, чтобы не тыкаться лицом в землю и возопил голосом гулящей девки:
- А-а-а! Ладно, ладно!.. Ой!.. Уболтал, черт языкастый!.. Я тебя тоже люблю!
Алексей фыркнул и ослабил хватку, купец тут же воспользовался представившейся возможностью и шустро выбрался из-под противника. Оба уселись посреди дороги напротив друг друга и дружно, словно долго репетировали, сплюнули набившуюся в рот пыль, а потом, так же синхронно, утерлись рукавами. Алексей, глядя на чумазую рожу купца, улыбнулся, а Осьма, вытаскивая из бороды сухую сосновую хвою, пробурчал:
- Как дети малые, точено дышло. Видели б твои отроки...
- Ага! - поддержал Алексей. - А слышали бы, как ты, ровно баба, блажишь...
- Тут заблажишь! - Осьма еще раз утерся, размазывая по лицу грязь и сокрушенно глянул на разом почерневший рукав рубахи. - Ни одну ты, видать, бабу таким манером... очень уж у тебя убедительно получилось.
- Что убедительно? - не понял Алексей.
Осьма в ответ заломил перед собой руки, блудливо повел глазками и поведал, имитируя женские интонации:
- Лежу я себе и думаю: вроде бы и не баба, но... то ли тебя бес попутал, то ли я сам не все про себя знаю? И так, знаешь ли, томно мне сделалось...
Оба заржали так, что кони, поведя ушами, на всякий случай отшагнули от двух хохочущих посреди дороги, вывалянных в пыли и засохшей хвое, мужиков.
Осьма, громко фыркая, закончил умываться и принялся сгонять ладонями воду с волосатой груди.
- Ух, хорошо!
- Да, это хорошо... - рассеянно отозвался сидящий на берегу ручья Алексей, задумчиво разглядывая поднятую на вытянутых руках грязную рубаху. - Тебе... гм, небаба, хорошо, у тебя запасная одежда в тороках лежит, а мне как ехать? - Алексей сменил позу и глянул на рубаху под другим углом, словно надеясь, что так она будет выглядеть чище. - Или простирнуть? Так, в мокрой тащиться неохота. - Старший наставник Младшей стражи встряхнул рубаху, убедился, что от этого лучше не стало и впал в глубокую задумчивость.
- Да-а, вот Аннушка-то удивится: грязные, морды поцарапанные и трезвые! - Осьма звонко прихлопнул на шее какую-то летающую живность и подвел итог своим рассуждениям: - Аж противно!
- А у тебя с собой нет? - слегка оживился Алексей. - Тогда бы в самый раз!
- Нет. - Осьма покаянно развел руками. - Не подумал.
- Ну... - Алексей безнадежно вздохнул - тогда придется стирать. Ничего, на солнышке подсушим, гляди, как жарит, а до крепости уже недалеко, до темноты поспеем.
- Поспеем, если кровососы не зажрут. - Осьма снова звонко шлепнул сам себя и принялся выковыривать из могучей поросли на груди раздавленную мошку.
Выстиранные рубахи мирно висели рядышком на кустах, а их хозяева сидели на берегу ручья и вяло отмахивались ветками от комаров и прочей мошки.
- Леха, здесь что, болото близко, откуда этой гадости столько?
- Нету тут никакого болота, просто Велесов день10 скоро, чуют кровососы последние деньки, вот и лютуют.
- Ну уж и последние... пока еще холода наступят...
- Ну, тогда не знаю...
- Слушай, Леха, а какие у волхвы дела могут быть с княгиней Ольгой?
- И этого не знаю... и никто не знает. А тебе-то что?
- Да понимаю я, что не знаешь, но может быть мысли какие-то есть? Странно же - волхва и княгиня Туровская. Не вяжется как-то...
- Не лез бы ты, небаба, в эти дела, а то придется опять, как из Ростова, смываться.
- Леха, Христом Богом прошу: не ляпни свою 'небабу' при ком-нибудь. Привяжется же, не отстанет!
- Ладно...
- И все-таки... волхва и княгиня... и княгиня-то не наша - из ляхов. Дурь какая-то...
- Вот и не лезь, мозги вывихнешь, вправлять потом намучаемся.
- Да я ж не для себя! Ты что, не понимаешь? - Осьма зло отмахнулся от мошкары и повернулся всем телом к Алексею. - Если у княгини с волхвой какие-то дела, а Корней, и впрямь, надумает вместо ее мужа в Турове Вячеслава Клецкого посадить, то Нинея же язычников против нас поднимет! Ты понимаешь, что начаться может?
- О как! - Сонную расслабленность с Алексея как ветром сдуло. - А ведь и верно! Хотя... но не может же волхва славянская Рюриковичей защищать?
- А не один ли хрен? Два Вячеслава, и тот и другой Рюриковичи. Нет, Леха, у нее тут какой-то иной интерес должен быть!
- Ну а нам-то с того интереса что?
- Ругаться нам с волхвой нельзя, она единственная, кого, как я понимаю, Корней по-настоящему уважает, и, при случае, мнением ее не пренебрежет! Если же, Корнея в этакую дурь, все же, понесет, то Нинея последним средством станет, чтобы его остановить. Так что, Леха, ты на нее хоть и обиделся, но виду не показывай, мало что, еще пригодиться может.
- М-да... не зря тебя Осмомыслом прозвали...
- Ну вот, а ты: небаба, небаба...
* * *
Юлька, по совету матери выждала несколько дней, 'пока все уляжется и подзабудется'. Собрала с помощью Настены лекарства и прочие необходимые (и не очень необходимые) вещи, чтобы было видно, что телега нагружена и приезжала она в Ратное не просто так, а по делу.
По дороге в крепость она мрачно отмалчивалась, не участвуя в разговоре девиц, подобранных ей матерью в помощницы, лишь иногда односложно отвечая на впрямую задаваемые ими вопросы. А девки, возбужденные скорым включением в общество множества молодых парней, трещали без умолку, и в конце концов довели Юльку до того, что она просто наорала на них.
Так и приехали в крепость: две девки, дующиеся на свою начальницу, как мышь на крупу, и юная лекарка, истерзавшая сама себя бесконечным прокручиванием в голове различных вариантов того, как может встретить ее Мишка. А Мишка не встретил Юльку никак - накануне ее приезда старшина Младшей стражи ушел с первой полусотней за болото. Воевать.
