– Да уж скорее – сдохнуть, – прошептал Катце совсем тихо. Он сжал зубы – злость возвращалась, перекрывая даже страх перед Блонди и тем, что случится через несколько минут. Монгрел поднял голову и невольно задержав взгляд на склянке в руках Второго Консула, сглотнул. Действия Рауля больше напоминали процедуру медосмотра, чем что-то иное. Впрочем, у Катце сейчас было больше ассоциаций с пыточной.
'Чтоб тебе сдохнуть, – подумал дилер, без всякого энтузиазма закрепляя наручники на своих запястьях. – Поверить не могу, что я это делаю! Все Блонди сволочи, я это не вчера понял…' Советник не расслышал, или просто сделал вид, что не расслышал шёпот монгрела – в конце концов, ему было наплевать на отношение к нему, пока выполнялись все его приказы. 'Пусть думают что хотят, главное чтобы делали то, что хочу, и так, как хочу'.
Он опустил два пальца в баночку с кремом и запах стал сильнее – казалось, что только от него дыхание становится на глубже, а тело наливается непонятной истомой.
Рауль усмехнулся:
– Будешь сопротивляться – будет хуже… Тебе, естественно.
Он шагнул к буквально висящему на креплениях монгрелу так близко, что при вдохах Катце его грудь поневоле касалась сьюта блонди.
Эм внимательно смотрел на свою жертву – а иначе сейчас дилера назвать было нельзя – думая о чём- то своём, а затем, медленно протянув руку в перчатке, провёл пальцами в креме по бьющейся на шее жилке. Под пальцами блонди кожа тут же начинала гореть.
Катце напрягся и зажмурился, при этом изо всех сил вцепившись пальцами в цепь наручников. Неужели Раулю та доза афродизиака, которую дилер принял с вином, показалась недостаточной? Он что, решил убить меня подобным образом?
– Ммм! – Катце протестуя, застонал. Мысль о том, что действия афродизиака через кожу на шее будет медленным и долгим, убила последнюю надежду на то, что все это закончится быстро. Нет, не закончится. Сколько монгрел промучается? Час? Два?
Возможно, что и четыре.
– Зачем? – Катце чувствовал, что теряет контроль над телом. Ему хотелось выть от обиды и унижения – он знал, что уже через полчаса он будет вести себя совсем по-другому.
Он сам видел это. Он сам делал подобное с пэтами Ясона.
Блонди с какой-то страшной для незнающего человека улыбкой наблюдал за реакцией монгрела на препарат – вот Катце бросило в жар, сейчас в холод, а затем тело сотрясла крупная дрожь и кожа покрылась ярким румянцем. Стон Катце – упорно сдерживаемый и от того более ценный для блонди – заставил Рауля удовлетворённо улыбнуться: 'Всё-таки это будет интересно… Это уже интересно'.
– Зачем? – будничным тоном, как будто переспросил. – Мне так хочется. Ты считаешь, что этого недостаточно? – чуть иронично.
Пальцы Рауля тем временем перестали лёгкими движениями втирать крем в уже достаточно чувствительную шею монгрела и, захватив ещё немного препарата из баночки, переместились на грудь. Блонди кончиками пальцев обеих рук провёл по ребрам, чуть спустился к животу, а затем поднялся вверх – к соскам и неожиданно сильно на фоне предыдущих прикосновений сжал маленький кусочек плоти.
Катце дернулся и дыхание сбилось. Сквозь стиснутые зубы вырывались стоны, голова кружилась, а тело – словно само по себе отвечало на прикосновения, покорно поддаваясь этим извращенным ласкам. 'Интересно… я уже достаточно похож на шлюху?' Плохо соображая, Катце попытался отвернуться от Рауля и хотя бы не видеть всего этого – глаза монгрела все еще были закрыты, вместе прикосновений пальцев блонди, через кожу словно проникал электрический ток. Дилеру казалось, что еще немного и его возбуждение перерастет в судороги. Но было еще кое-что, гораздо худшее во всем этом – даже если бы Катце и захотел, он все равно не смог бы получить никакой разрядки.
'Дерьмо!!!' Так называемая защитная оболочка Катце была прорвана: в вертикальном положении около стены его удерживали, похоже, лишь крепления.
Рауль удовлетворённо усмехнулся. В первые несколько раз афродизиак был необходим, а потом уже можно будет вполне обойтись и без него – монгрел попался на редкость чувствительным, что не могло не приносить блонди удовольствия. Рауль мысленно одёрнул себя: 'Несколько раз?.. Видимо, я окончательно сошёл с ума, или просто Первый Консул заразный, – не сдержавшись, сыронизировал он. – Впрочем, я потом подумаю над этим…' Увлекшись собственными мыслями, блонди не сразу обратил внимание на то, что монгрел всё ещё прячется – безнадёжно, по-детски закрывая глаза и представляя, что его нет.
Нахмурившись, Рауль уже было хотел пощёчиной вернуть Катце в реальность, но, неожиданно передумав, взял его предварительно очищенными от препарата пальцами за подбородок и развернул к себе.
– Сделай одолжение: смотри мне в глаза, – тихо, но всё таким же приказным тоном.
Свободная рука тем временем, пробежав по груди и животу, опустилась ниже пояса и осторожно погладила шрам. Рауль знал, что особенностью заживления таких шрамов была или повышенная чувствительность, или же полное онемение, и ему было чрезвычайно любопытно это проверить.
Катце сжал губы и чуть приоткрыл глаза, глядя на Советника из-под полуопущенных ресниц. Он шумно вдыхал воздух носом и изо всех сил сдерживал стоны. Лицо Рауля было каким-то смазанным, не четким, голос казалось, доносился издалека – все такой же холодный и требовательный – он причинял почти физическую боль.
Но стоило ладони блонди переместиться вниз и глаза монгрела исполнились дикого удивления. Цепь над головой скрипнула, когда Катце дернулся, попытавшись прекратить контакт.
Рауль был готов к такому повороту событий, поэтому тот час же пресёк попытку единственным возможным в этом положении движением – прижал Катце к стене своим телом. Он не хотел снова душить, а тем более калечить монгрела – в конце концов, Ясон, конечно, простит своему Советнику такую вольность, но Рауль и сам знал цену хорошим дельцам, чтобы вот так покончить с одним из них.
Чувствуя вздохи Катце всем телом, он, усмехнувшись, погладил большим пальцем нижнюю губу монгрела:
– Необдуманно. Или ты уже не думаешь? – голос прозвучал неожиданно мягко, но ехидства всё же по- прежнему оставалось больше.
– Х… хватит, – на выдохе. Губы Катце приоткрылись – это получилось так нежно, что он сам испугался собственной реакции. Не слишком уверено и с большим трудом он медленно высвободил подбородок из захвата блонди, но отвернуться не смог – отпустил глаза и взгляд остановился на волнистой пряди золотых волос, что струились по груди мужчины. Катце остро чувствовал эту близость и задыхался от осознания, что не в силах противится ей. Борьбу с афродизиаком он проиграл, но Рауля меньше ненавидеть не стал. В конце концов, понимание, что его просто использовали, как дешевую проститутку, никуда не делось.
– Ты что-то сказал? – усмехнулся Рауль. – Я не расслышал. Повтори.
Блонди был доволен: шрам явно был более чем чувствителен, а значит, и эмоций будет больше – следовательно, и ему приятнее. Эм не стал удерживать голову Катце – всё равно все, что хотел, он видел, а что ещё таилось в этих безумных сейчас глазах, его не интересовало.
Продолжая водить по шраму кончиками пальцев, изредка слегка надавливая, Рауль протянул было освободившуюся руку к баночке с кремом, как, передумав, присел и быстро, чтобы Катце не понял и не начал отбиваться, закрепил его ноги в аналогичных креплениях на ширине плеч.
– Расслабься и получай удовольствие, – глядя снизу вверх на лицо с зажмуренными глазами.
Слова резали слух монгрела и вызывали состояние похожее на тошноту. Катце оказался полностью лишенным возможности двигаться, а значит и – сопротивляться.
Он уже не сомневался, что Рауль зайдет в своих изуверских играх очень далеко – так далеко, что Юпитер и не снилось в кошмарных снах.
Неужели блонди получают удовольствие, мучая других? До этого дня Катце не задумывался об этом. Пэты всегда шли на приват-показы с радостью, прихорашивались, готовились, трещали от восторга, что проведут вечер у ног Хозяина. Даже по завышенным меркам Танагуры Катце должен был чувствовать себя счастливчиком, но ему было горько и хотелось выть, как брошенной собаке.
– Я не могу больше, – дрожащими губами выдавил монгрел. – Чего… чего ты добиваешься?
– Ошибаешься, – беспрекословно, – можешь. В чём ты сейчас и убедишься…
