Фрэзера относительно упомянутыхъ культовъ. Можно установить совпаденіе и двухъ другихъ концовъ. Для этого потребуется изсл?довать отношеніе сатирической игры къ обряду, им?ющему въ основ? заклинаніе. Что это была за игра? Прежде всего самое названіе трагедіи — ???????? — подчеркиваетъ въ ней два элемента: элементъ мимики, ряженія и элементъ п?нія. ???????? — п?сня козла, сатировъ. Очевидно, это была хороводная обрядовая игра. А, какъ установлено, обрядовыя игры, сопровождающіяся п?ніемъ, пляской, ряженіемъ, первоначально вовсе не были простой забавой; он? им?ли важное соціальное значеніе. Он? развились изъ магическаго обряда, изъ заклинанія, и сплошь да рядомъ заключаютъ еще въ себ? его отголоски. Н?тъ ли такихъ отголосковъ и въ сатирической игр?? Самое участіе сатировъ уже даетъ поводъ заподозрить зд?сь присутствіе заклинательнаго элемента. Сатиры изображались полулюдьми-полукозлами. Откуда взялся такой образъ? Что это, изобр?теніе досужей фантазіи? Трудно допустить. Мы знаемъ, какую важную роль играло въ жизни первобытнаго челов?ка то, что у насъ часто является только въ вид? забавы. Такъ было хотя бы съ танцемъ. Относительно умственной д?ятельности надо допустить то же самое. Не сл?дуетъ никогда забывать, что примитивный челов?къ вынужденъ неустанно бороться за свое существованіе. Все, что онъ создаетъ, им?етъ либо прямое, либо косвенное отношеніе къ этой борьб?. Если намъ и кажутся фантастическія созданія примитивной ми?ологіи плодомъ необузданной фантазіи, мы все- таки не им?емъ права называть ихъ таковыми, пока не выясненъ самый процессъ созданія этихъ образовъ. Заговоры, особенно русскіе, столь обильные подобными образами, и зд?сь могутъ оказать громадную услугу ми?ологіи. Въ нихъ намъ удается иногда просл?дить процессъ превращенія самаго реальнаго образа въ ц?лую фантасмагорію и вскрыть его психологическіе мотивы. Если мы теперь съ этой точки зр?нія будемъ разсматривать сатира, то прежде всего спросимъ: не соотв?тствуетъ ли онъ какому-нибудь реальному образу? Есть основаніе предположить, что изображеніе сатира явилось на почв? заклинательнаго обряда. Полную параллель образа мы находимъ въ мимическихъ танцахъ различныхъ дикихъ народовъ. У американскихъ краснокожихъ видимъ получелов?ка-полубизона{4}). Это въ бизоньемъ танц?, гд? участники танца наряжаются бизонами. У новогвинейскихъ дикарей — получелов?къ-полурыба. Тоже въ мимическомъ танц?{5}). Отношеніе этихъ танцевъ къ заговору будетъ разобрано ниже (гл. V). Они тоже являются заклинаніями. Ряженіе бизономъ или рыбою стоитъ въ связи съ т?мъ, что служитъ главнымъ промысломъ племени. Въ первомъ случа? — охота, во второмъ — рыбная ловля. Совершенно аналогичнымъ образомъ могли появиться у грековъ въ періодъ пастушескій или также охотничій полулюди-полукозлы, появиться на почв? заклинанія. Потомъ уже заклинаніе выродилось въ сатирическую игру. Такъ совпадаютъ и дв? другія в?тви драмы, историческая и доисторическая. Вотъ путь, какой нам?чается для изсл?дованія отношенія заговора къ драм?.
Аналогичныя отношенія можно установить между заговоромъ и лирикой. Поскольку заговоръ заключаетъ въ себ? отголоски душевныхъ переживаній своихъ творцовъ, онъ лириченъ. И судьба хранящихся въ немъ лирическихъ задатковъ также, главнымъ образомъ, завис?ла отъ соціальнаго значенія заговора и отношенія его къ культу. Если лирическій заговоръ примыкалъ къ культу, то онъ обращался въ религіозную п?снь, молитву, гимнъ; если же оставался вн? культа, изъ него развивалась обрядовая п?сня-заклинаніе. Потомъ характеръ заклинанія утрачивался. Если для Потебни заговоръ — Limus ut hic durescit et haec ut cera liquescit uno eodemque igni, sic — nostro Daphnis amore — безъ сомн?нія есть молитва{6}), то мн? кажется, что сл?дующая, расп?ваемая и понын? народомъ на купальскихъ играхъ п?сня восходитъ къ источнику однородному съ источникомъ латинскаго заговора.
,Oj na Kupajli, ohon horyt
A u Iwana serce bolyt’.
Nechaj bolyt’, nechaj znaje,
Nechaj inszoji ne zajmaje,
Nechaj jidnu Hannu maje{7}[1] ).
Оба произведенія возникли, надо полагать, изъ чары-присушки (см. гл. V).
Наконецъ, третій элементъ заговора — эпическій. Вліяніе на соотв?тствующій видъ народной поэзіи онъ, кажется, им?лъ очень незначительное (въ частности на созданіе апокрифическихъ сюжетовъ). Зато въ развитіи самого заговора онъ им?лъ р?шающее значеніе. Два первыхъ элемента должны были отступить предъ посл?днимъ. Въ заговорахъ отразились любопытные пріемы эпическаго творчества примитивнаго ума. Изсл?дованіе главнымъ образомъ эпическихъ сюжетовъ заговора и составитъ центръ настоящей работы.
Таковъ литературный интересъ изученія заговора. Но не мен?е интересенъ онъ и съ другихъ точекъ зр?нія. На исторіи заговора, какъ увидимъ, отразилась, напр., одна изъ самыхъ драгоц?нныхъ чертъ челов?ческаго разума. Та именно, которая движетъ челов?чество по пути прогресса во вс?хъ областяхъ. Можетъ быть, это утвержденіе покажется парадоксомъ. Въ заговорахъ привыкли вид?ть, напротивъ, проявленіе глупости челов?ческой. Однако это не такъ. Постоянное стремленіе отыскать причину даннаго явленія, объяснить непонятное — вотъ что было главнымъ двигателемъ въ исторіи заговора. В?ков?чный вопросъ «почему?» появлялся на каждой исторической ступени заговора. Каждая посл?дующая ступень была отв?томъ на него. И, если мы теперь съ улыбкой готовы смотр?ть на создавшуюся такимъ образомъ наивную систему, мен?е вс?хъ виноваты въ этомъ творцы ея.
I
Обзоръ изсл?дованій заговоровъ
Уже многіе ученые обращали вниманіе на заговорную литературу. Выводы, къ какимъ они приходили, можно найти въ двухъ посл?днихъ крупныхъ трудахъ по этому вопросу — Ветухова и Мансикка. Однако я считаю не лишнимъ и въ своей работ? предложить подобный обзоръ по сл?дующимъ соображеніямъ. Бол?е подробный очеркъ (Мансикка) написанъ на н?мецкомъ язык?. Кром? того оба они страдаютъ изв?стными недостатками. Очеркъ Ветухова не полонъ, представляетъ изъ себя рядъ механическихъ выписокъ изъ разсматриваемыхъ авторовъ и не выясняетъ надлежащимъ образомъ преемственности въ развитіи идей. Что же касается работы Мансикка, то онъ, изб?жавши этихъ недостатковъ, впалъ въ другую крайность: въ его работ? иногда попадается черезчуръ уже свободное изложеніе, не всегда отв?чающее истин?. Оба очерка включаютъ работы только русскихъ ученыхъ. А такъ какъ мн? во время своей работы пришлось до н?которой степени познакомиться съ иностранной литературой, хотя, къ сожал?нію, въ очень небольшомъ объем?, то я считаю не безынтереснымъ сопоставить эти данныя съ выводами нашихъ ученыхъ.
Первымъ изъ русскихъ изсл?дователей, обратившихъ вниманіе на заговоры, былъ
