Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

глазахъ является доказательствомъ того, что эти-то 'мантіи“ вс?хъ родовъ и были источниками русскихъ 'сказаній“. 'Люди бывалые изъ нашихъ предковъ въ чужихъ странахъ, и чужеземщина, приходившая на нашу родину, разсказывали въ семейныхъ бес?дахъ о существованіи Чернокнижія въ чужихъ земляхъ. Эти разсказы, западая въ сердца простодушныя, переходили изъ рода въ родъ и клеймились суев?ріемъ нашихъ предковъ'^{13}). Вотъ къ какимъ выводамъ приходитъ Сахаровъ, стараяся раскрыть происхожденіе русскаго 'чернокнижія“. Въ глазахъ его 'вс? кудесническіе заговоры есть совершенный вздоръ, созданный для обольщенія народа'^{14}). Въ заключеніе онъ обращаетъ вниманіе на то, какъ много поэзіи сохранилось въ заговорахъ и при томъ поэзіи чисто русской. Создавшаяся такимъ образомъ путаница представленій на счетъ происхожденія заговоровъ и выразилась въ сл?дующей неуклюжей фраз?: „Мы также не см?емъ допустить зд?сь сомн?нія, что эта поэзія не была до посл?дней степени подражательною; но совс?мъ т?мъ въ ней есть и самобытное'^{15}). Изсл?дованіе Сахарова не удовлетворяетъ самымъ элементарнымъ научнымъ требованіямъ и не представляетъ съ этой стороны никакой ц?нности. Ц?ненъ только собранный имъ матеріалъ, и то съ оговорками. Да и самъ Сахаровъ, опубликовывая заговоры, кажется, им?лъ въ виду главнымъ образомъ не научныя, а просв?тительныя ц?ли. Онъ опубликовываетъ ихъ „съ ц?лью разоблачить таинственныя ожиданія простого народа“. „Прилагая по возможности объясненія этимъ зат?йливымъ вымысламъ, мы ув?рены“, говоритъ авторъ: „что простодушные люди поймутъ свое осл?пленіе… Съ этою ц?лію избраны зд?сь только т?, которыя бол?е вс?хъ памятны'^{16}). Но выборъ матеріала обусловливался не только этимъ, а и другими соображеніями. „Такъ одного мы не могли вм?стить зд?сь по внутренему нашему уб?жденію, какъ оскорбительнаго для современнаго просв?щенія; другое представлялось противнымъ нашей жизни и нашимъ отношеніямъ'^{17} ). Не знаю, насколько справедлива высказанная, всл?дъ за Пыпинымъ, Мансикка догадка, что въ этихъ словахъ скрывается намекъ на цензурный гнетъ^{18}). Изъ всего характера труда видно, что авторъ поступилъ бы такъ же и безъ того. Онъ все свое вниманіе направляетъ на то,

12

чтобы раскрыть 'отъявленные обманы знахарей', и не пропускаетъ ни одного удобнаго случая побуждать пом?щиковъ и приходскихъ священниковъ истреблять это зло. Наконецъ, надо еще обратить вниманіе и на то, что къ матеріалу, сообщаемому, Сахаровымъ[2] надо относиться очень осторожно. Онъ безспорно подвергся искаженіямъ со стороны собирателя. Авторъ признается: 'Во вс?хъ народныхъ сказаніяхъ мы часто сохраняли многія слова, подслушанныя въ сельскихъ разговорахъ, им?ющихъ (sic) совершенно другое значеніе въ современной нашей жизни'^{19}). А, сл?довательно, часто и не сохраняли. Правда, на счеть кудесничества онъ говоритъ, что оно сообщается 'безъ перем?ны понятій и словъ' ^{20}). — Такова первая работа въ нашей области. Первая не только у русскихъ, но, кажется, и въ Европ?. Конечно, существовали изсл?дованія демонологовъ и даже на ц?лыя стол?тія раньше; но такъ широко поставилъ вопросъ, привлекши къ д?лу чисто народный матеріалъ, впервые Сахаровъ. Не смотря на вс? свои недостатки, которые въ настоящее время были бы никому не простительны, работа Сахарова была крупнымъ явленіемъ въ свое время. Вспомнимъ, что въ 30-хъ годахъ было не только у насъ, а и на Запад?. Во Франціи еще въ 1886 г. въ журнал? Melusine была пом?щена статья о суев?ріи, которую авторъ, приведя два старинныхъ заговора, заканчиваетъ словами: 'Такія формулы, безъ сомн?нія, существуютъ въ большомъ числ?. Когда же возьмутся за мысль собирать и сравнивать ихъ?'^{21}). Собирать-то французы скоро стали, хотя и очень вяло; но когда они будуть ихъ «сравнивать», этого и теперь все еще приходится ждать.

Вскор? посл? Сахарова выступилъ на томъ же поприщ? Даль. Онъ уже заявляетъ, что въ заговорахъ 'кроется не одинъ только обманъ, а еще что-нибудь другое', и ув?ренъ, что многое изъ области заговора можно перевести въ область естественныхъ наукъ ^{22}). При описаніи вн?шней стороны заговора, Даль отм?чаетъ вступленіе, дал?е 'иносказаніе или прим?ръ' (то, что потомъ получило названіе эпической части), потомъ обращеніе къ частному случаю и, наконецъ, закр?пку, хотя онъ ее такъ тоже еще не называетъ^{23}). Это первыя строки, посвященныя изсл?дователями морфологіи заговора. Въ содержаніи заговоровъ обращаетъ онъ вниманіе на см?шеніе религіозныхъ и суев?рныхъ понятій^{24}). Однако и этотъ ученый самые заговоры объявляетъ болтовней и воздерживается отъ дальн?йшаго ихъ изсл?дованія, а всю суть д?ла видитъ въ томъ, какъ они производятся и какими обрядами сопровождаются. Интересно то обстоятельство, что авторъ постоянно ссылается на свои личные опыты, прод?ланные имъ съ ц?лью пров?рить различные знахарскіе пріемы. Д?йствіе н?которыхъ изъ нихъ онъ признаетъ и ищетъ имъ объясненія въ 'животномъ магнетизм?'^{25}).

Таковы были первые изсл?дователи заговора. Они не принадлежали еще къ научнымъ школамъ. У нихъ не было строго научныхъ методовъ. Но т?мъ не мен?е они выдвинули и пытались разр?шить вопросы, и до сихъ поръ остающіеся спорными. Ими были поставлены на очередь сл?дующіе вопросы: 1) м?сто и время происхожденія заговоровъ, 2) пути ихъ распространенія, 3) степень національнаго элемента въ нихъ, 4) отношеніе заговоровъ къ поэзіи, 5) см?шеніе христіанскихъ и языческихъ представленій, 6) морфологія заговора, 7) отношеніе заговора къ гипнотизму. Крупная заслуга заключается уже въ одной постановк? этихъ вопросовъ. Собственно же научное изсл?дованіе заговора началось значительно позже, когда у насъ появились посл?дователи Гриммовской школы. Заговоры, считавшіеся тогда безусловно чисто народнымъ произведеніемъ, глубокой старины, не могли не привлечь къ себ? вниманія 'археологическихъ романтиковъ'. Первымъ изъ нихъ былъ Буслаевъ[3] Онъ уже иначе смотритъ на заговоры, ч?мъ Сахаровъ и Даль, и требуетъ м?ста для нихъ въ исторіи литературы, ссылаясь на прим?ръ

14

н?мцевъ. 'Н?мцы дали почетное м?сто въ исторіи своей литературы двумъ коротенькимъ заговорамъ, сохранившимся въ рукописи X в.: неужели мы, не столь богатые, какъ Н?мцы, древними поэтическими памятниками, не допустимъ въ исторію нашей литературы приведенныхъ мною и многихъ другихъ, исполненныхъ высокой поэзіи заговоровъ?'^{26}). Для выясненія взглядовъ Буслаева на заговоры лучше всего остановиться на его стать? 'О сродств? одного русскаго заклятія съ н?мецкимъ'. Д?ло идетъ о знаменитомъ второмъ Мерзебургскомъ заговор?, опубликованномъ въ 1841 году. Установивши сходство двухъ заговоровъ, Буслаевъ ставитъ вопросъ: кто же у кого заимствовалъ? И отв?чаетъ: 'Н?мцы не брали у насъ, ни мы у Н?мцевъ того в?рованія, которое лежитъ въ основ? сходныхъ заклинаній'^{27}). Сходство преданій объясняется родствомъ племенъ и однообразіемъ для вс?хъ законовъ мышленія. 'Кром? общечелов?ческаго родства между преданіями различныхъ народовъ, есть еще родство преданій племенное, состоящее въ связи съ родствомъ языковъ… Потому-то и не удивительно, что народы Индо-Европейскіе, родственные по своимъ языкамъ, являютъ зам?чательное сходство въ своихъ преданіяхъ, и т?мъ разительн?е, ч?мъ преданіе древн?е'^{28}). Возникновеніе заговоровъ возводится къ глубокой древности: 'заклинанія идутъ непосредственно отъ періода языческаго, стоятъ въ т?сн?йшей связи съ первобытной эпической поэзіею, входятъ въ древн?йшій эпическій ми?ъ, какъ отд?льные эпизоды'^{29}). Обратимъ вниманіе на подчеркнутыя слова. Это первое разграниченіе собственно заговора, 'заклятія', и эпической части, своеобразно потомъ высказанное Потебней и им?вшее громадное значеніе для установленія происхожденія заговоровъ. По поводу двухъ разбираемыхъ заговоровъ авторъ зам?чаетъ: 'наше произведеніе, содержа въ себ? остатокъ древн?йшей формулы, сохранило только самый

15

заговоръ^{30})… Н?мецкое же къ заклятію присовокупило ц?лую басню о событіи, по случаю котораго будто-бы возникло заклятіе'^{31}). Сл?довательно, у н?мцевъ въ данномъ случа? заклятіе вошло 'въ эпическій ми?ъ, какъ отд?льный эпизодъ'. Очень ц?нное наблюденіе, сд?ланное Буслаевымъ, однако осталось для него безплоднымъ. Стараясь объяснить происхожденіе заклятій, онъ сближаетъ ихъ съ индійскими мантрами или величаніями и находитъ между ними н?которое сходство. Но 'заговоръ поздн?йшей эпохи теряетъ и эти посл?дніе остатки жреческаго періода, оставляя за собой только силу клятвы, ц?лебную или вредоносную, но совершенно забывая первоначальныя обстоятельства