орудием на нижнюю рею грота, где он и повис, перепутавшись снастями с вантами грот-мачты. Концом обломок мачты упирался в палубу, и было непонятно, почему он не переломился от удара и нагрузки. Но как бы то ни было, пока он находился в таком положении, у Хорнблоуэра и Финча еще оставался шанс на спасение. Шанс этот был, правда, довольно призрачным: шальное ядро или сильный рывок грозили в любую секунду нарушить хрупкое равновесие. Тогда их прибежище либо сорвется вниз, либо переломится. В любом случае смерть была неизбежной. Им следовало как можно скорее самим позаботиться о собственном спасении. Грот-мачта тоже довольно сильно пострадала в перестрелке. Верхушка ее была перебита и висела на остатках снастей под неестественным углом. Лопнул и заполоскал на ветру пробитый картечью марсель бизани. Хорнблоуэр встретился взглядом с Финчем. Тот тоже успел уцепиться за пушку в момент катастрофы. Какая судьба постигла остальных, догадаться было нетрудно.
Ванты с правой стороны бизани уцелели и переплелись с вантами грот-мачты, натянутые, как струны, и готовые лопнуть в любую минуту. Но именно по ним лежал единственно возможный путь к спасению - на топ грота.
Хорнблоуэр заметил, что верхний конец обломившейся бизани постепенно смещается влево, к концу реи. Даже если рея выдержит такую тяжесть, все равно их ждет падение в море, когда бизань окончательно соскользнет. Вокруг царил полный хаос: лопались паруса, рвались снасти, грохотали пушки, а на палубе стонали и выли раненые.
Обломок мачты опять здорово тряхнуло. Еще два троса лопнуло с громким треском, различимым даже в творящемся вокруг бедламе. Мачту развернуло, и она начала медленно сползать вниз, а вместе с ней и двое уцелевших. Это падение продолжалось всего с десяток секунд, но Хорнблоуэру они показались часами. Мозг его соображал, как всегда, достаточно быстро. Проследив глазами возможную траекторию падения, он закричал Финчу:
- Скорее перебирайся на рею и топ грота!
На лице Финча застыла его неизменная идиотская улыбочка, глаза закатились, но соображал он, видимо, еще достаточно, потому что обхватил ствол пушки руками и ногами и не собирался с ним расставаться.
- Ты дурак, Финч! - снова заорал Хорнблоуэр.
Он заставил себя оторвать одну руку и жестом показал Финчу, что следует делать, но тот по-прежнему отказывался реагировать.
- Прыгай же, черт тебя побери! Прыгай! Ванты - рея - топ грота. Понял?
Финч не двинулся с места.
- Боже, да что ж мне с тобой делать, научи меня, - чуть не плача закричал Хорнблоуэр.
'Боже... Боже...' - билось у него в голове. И тут на Хорнблоуэра снизошло вдохновение.
- Топ грота, Финч! Топ грота! Иди туда, Финч, там Бог, он ждет тебя. Иди к Богу, Финч, скорее!
Эти слова пробились сквозь оцепеневший разум матроса. Он понятливо кивнул в ответ, тут же отпустил ствол и прыгнул на ванты, раскорячившись в воздухе, как огромная лягушка. Его прыжок оказался удачным: он ударился о ванты грудью, сразу же вцепился в них и начал взбираться наверх. Бизань в этот момент еще немного сдвинулась, так что Хорнблоуэру, когда он в свою очередь прыгнул, пришлось преодолеть несколько большее расстояние. Он едва сумел зацепиться руками за самое нижнее звено вантов и повис в воздухе, нелепо болтая ногами. Но годичные тренировки не прошли даром. Секунду спустя он был уже в сравнительной безопасности, но все равно ему следовало спешить. Лишь очутившись на рее грота, Хорнблоуэр мог наконец перевести дух. Он с нежностью погладил шершавую древесину, и в ту же секунду обломок бизани разломился пополам. Сначала нижняя, а затем и верхняя его части с шумом плюхнулись в свинцовые волны Атлантического океана. А Финч и Хорнблоуэр без приключений добрались по спасительной рее до топа грота, где их бурно приветствовал мичман Брейсгердл. Ему, конечно, было далековато до Бога, но в тот момент Хорнблоуэра он тоже вполне устроил. Прислонившись спиной к бортику топа, он еще раз прокрутил в памяти все события последних минут. А ведь он спас Финча! Не приди ему тогда в голову сказать, что Финча ждет Бог на топе грота, тот так бы и пошел ко дну, не расставаясь со своей пушкой. Почему-то Хорнблоуэр был совершенно уверен, что без тех его слов Финч сам никогда не решился бы на прыжок.
- А мы уж совсем было решили, что вам конец, - сказал Хорнблоуэру Брейсгердл, по-приятельски хлопая его по плечу. - Мы теперь будем называть тебя: 'Хорнблоуэр - ангел-спаситель'.
Финча окружили матросы из расчета Брейсгердла. Он всем улыбался и пожимал руки. Все выглядело настолько идиллически, что Хорнблоуэр с трудом заставил себя вспомнить о бушующем вокруг сражении. Но он с удивлением обнаружил, что больше не слышит грома пушек. Даже стоны раненых почти утихли. Он с усилием поднялся на ноги и доковылял до бортика, удивившись мимоходом, почему ему так тяжело удается передвигаться. Брейсгердл тоже подошел и встал рядом. Отсюда хорошо была видна палуба французского корабля. Но что за люди расхаживают в таких странных мундирах? Хорнблоуэр не сразу понял, что эти мундиры принадлежат британским матросам. Только когда он заметил среди них знакомую фигуру м-ра Экклза, до него наконец дошло, что француз был взят на абордаж и захвачен.
- Что произошло? - обратился он с вопросом к Брейсгердлу.
- Что произошло? - недоуменно уставился тот на Хорнблоуэра, но тут же спохватился и с пониманием кивнул головой. - Как только мы столкнулись, м-р Экклз и абордажная команда ринулись на них. Французы оказались не готовы, да и наших было больше. Неужели ты совсем ничего не видел?
- Ничего, - с сожалением признался Хорнблоуэр, и даже позволил себе пошутить: - К счастью, у вашего покорного слуги в тот момент были совершенно неотложные дела.
Он вдруг вспомнил, как сломалась и обрушилась в воду бизань, и к горлу его на миг подкатила тошнота. Но он не хотел, чтобы Брейсгердл это заметил.
- Мне надо спуститься на палубу и доложить, - сказал он.
Спуск по вантам оказался неимоверно сложным делом. Хорнблоуэр вдруг обнаружил, что ни руки ни ноги его больше не слушаются, а живут своей собственной жизнью, постоянно оказываясь не там, где следовало. Даже на палубе он не ощутил себя в безопасности. На шканцах он нашел Болтона, руководившего работой по расчистке обломков бизань-мачты. Он страшно удивился, когда увидел Хорнблоуэра.
- А я был уверен, что вы уже кормите рыб, - весело приветствовал он мичмана и бросил взгляд вверх. - Что, успели перебраться на грот?
- Так точно, сэр.
- Превосходно. Вот теперь я абсолютно уверен, что вам суждено быть повешенным, м-р Хорнблоуэр.
С этими словами Болтон отвернулся и начал снова руководить своими людьми. Прошло несколько минут, пока он снова не обратил на него внимания.
- Одно хорошо: теперь у нас пару месяцев точно не будет никаких хлопот с дисциплиной экипажа. Мы их так заставим работать, что они замертво на койки валиться будут. Нам полфрегата отремонтировать придется. А призовая команда! Да она одна у нас четверть экипажа отберет, не говоря уже о весьма солидном 'счете от мясника'* ['Счет от мясника' (жарг.) - список убитых в бою.]. О, пройдет еще очень много времени, прежде чем им захочется чего-нибудь новенького, уверяю вас, м-р Хорнблоуэр! Полагаю, впрочем, что все мною сказанное в равной степени относится и к вам, м-р Хорнблоуэр.
- Так точно, сэр, - ответил Хорнблоуэр.
Лягушатники и омары*
[Омары - прозвище солдат английской армии, носивших мундиры ярко-красного цвета.]
- Идут! - первым объявил мичман Кеннеди.
Теперь уже и мичман Хорнблоуэр, начисто лишенный музыкального слуха, начал различать приближающиеся звуки военного марша. Вскоре из-за поворота показалась голова колонны, слепя глаза золотым шитьем на красно-белых мундирах. Яркое солнце играло медью инструментов военного оркестра, за ним торжественно следовал прапорщик-знаменосец с полковым знаменем в сопровождении почетного эскорта. Дальше ехали верхом два офицера, а уж за ними длинной змеей двигалась пехота. Примкнутые штыки сверкали в лучах солнца, и все дети Плимута, еще не успевшие до конца насладиться блеском военной мишуры, вприпрыжку бежали сбоку и сзади колонны.
На пирсе выстроилась для торжественной встречи группа офицеров и матросов с 'Неутомимого'. Они взирали на марширующих пехотинцев с нескрываемым любопытством, смешанным отчасти с жалостью и
