- Придется вам отправиться с лягушатниками, м-р Хорнблоуэр, - сказал он.
- Я дам вам коня, - добавил Эдрингтон. - Вот, взгляните на этого чалого. Правда, хорош? Мне просто необходимо иметь у французов человека, которому я мог бы доверять. Наблюдайте за ними и дайте мне знать, как только почуете, что пахнет жареным. Видит Бог, от этих мартышек всего можно ожидать.
- А вот и остатки вашего снаряжения, - сказал Болтон, указывая на кучу барахла у последней шлюпки, - как только мне пришлют телеги, я немедленно все вам отправлю. А это еще что такое, черт бы меня побрал?
- Это портативная гильотина, сэр, - пояснил Хорнблоуэр. - Часть французского багажа.
Все трое повернулись и уставились на уже сидящего верхом маркиза. Хотя тот ни слова не понял из их разговора, но, вероятно, догадался, о чем шла речь.
- Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы этот инструмент прислали в Музильяк в первую очередь, - сказал он Хорнблоуэру. - И переведите мои слова этим джентльменам.
Хорнблоуэр перевел.
- В первую очередь я отправлю пушки и боеприпасы, - заявил Болтон, но я позабочусь, чтобы этому господину не пришлось долго ждать свою игрушку.
Хорнблоуэр с опаской приблизился к одолженному ему чалому. Все его познания в верховой езде ограничивались воспоминаниями о каникулах в детстве, проводимых на ферме, где он изредка ездил на деревенских клячах. Припомнив молодость, он решительно вдел ногу в стремя и не без труда взгромоздился в седло. Когда конь тронулся вперед, Хорнблоуэр с силой вцепился в поводья. Отсюда до земли казалось так же далеко, как с брам-стеньги грот-мачты. Де Пузаж повернул своего коня и начал взбираться по крутому береговому склону. Чалый последовал за ним. Немилосердно трясясь, Хорнблоуэр молился об одном: только бы не свалиться.
От рыбацкой деревушки в глубь материка вела размытая проселочная дорога, поросшая вдоль обочин ярко-зеленой травой. Маркиз ехал, глубоко наслаждаясь природой и окрестностями, Хорнблоуэр - столь же глубоко страдая. Мили через четыре они нагнали арьергард пехотной колонны французов, довольно бодро топающих по грязи. Де Пузаж перевел своего жеребца на шаг. Когда они поднялись на небольшую возвышенность, стала видна голова колонны и белое знамя. Вдоль дороги тянулись каменистые поля, слева виднелась маленькая ферма с домиком, сложенным из серого камня. Пехотинец в синем мундире выводил из ворот фермы белую лошадь, запряженную в телегу, а двое или трое его товарищей удерживали разъяренную жену фермера. Итак, подумал Хорнблоуэр, реквизиция транспортных средств началась. На соседнем поле еще один солдат покалывал штыком тощую коровенку, совершенно непонятно, с какой целью. Дважды Хорнблоуэр слышал отдаленные мушкетные выстрелы, на которые никто из окружающих не обратил внимания. На спуске навстречу попались двое солдат, ведущих к месту высадки пару худых кляч. В ответ на дружные насмешки из проходящей колонны они с удовольствием скалили зубы и отшучивались. Но чуть дальше Хорнблоуэр заметил в поле одинокий плуг, а рядом убитого крестьянина в рваной одежде.
Местность вокруг становилась все более заболоченной. Очень скоро Хорнблоуэр увидел впереди дамбу и мост, которые им предстояло захватить. От моста к городу вела довольно широкая, слегка изгибающаяся дорога. Вдоль нее было разбросано несколько коттеджей из серого камня. В самом городе выделялась церковь все из того же серого камня. За ней находилось здание, в котором, судя по всему, разместился постоялый двор, а дальше - почта. Вокруг нее во все стороны сновали вооруженные солдаты. За почтой дорога расширялась. За зеленью деревьев нельзя было разглядеть, что находится там, но Хорнблоуэр догадался - городская площадь. Когда всадники въезжали в город, Хорнблоуэр заметил в нескольких окнах верхних этажей чьи-то напуганные лица, но все окна нижних этажей были наглухо забраны ставнями, отчего весь город казался вымершим. Только две пожилые женщины никак не могли закрыть свою лавку.
Де Пузаж остановил своего коня в центре городской площади и начал отдавать приказы. С почтовой станции уже вывели всех лошадей. По площади то и дело пробегали вестовые с озабоченными лицами. Маркиз подозвал одного из своих офицеров и вполголоса что-то приказал ему. Тому с большим трудом удалось собрать своих людей, после чего они двинулись по направлению к мосту. Еще один отряд отправился в противоположном направлении, чтобы охранять Музильяк с тыла. Остальные солдаты собрались на площади и рядом с ней. Большинство из них жевало хлеб, добытый из находящейся здесь же булочной. Ее обитая железом дверь была сорвана с петель и валялась рядом со входом. Несколько раз на площадь приводили каких-то штатских. После короткого допроса де Пузаж приказывал отвести их в городскую тюрьму и запереть. Штурм и взятие Музильяка завершились полной победой над отсутствующим противником.
Спустя некоторое время, маркиз и Хорнблоуэр направились к дамбе. Граница города заканчивалась еще до того места, где начали появляться первые признаки заболоченности. Здесь раскинулся обширный каменистый пустырь, на котором расположился на отдых отряд, посланный охранять мост. Солдаты развели костры и поджаривали на кончиках штыков кусочки мяса, вырезанные из туши лежащей неподалеку заколотой коровы. На самом мосту сидел одинокий часовой, прислонясь спиной к парапету и греясь на солнышке. Его мушкет стоял в стороне, небрежно приставленный к ограде. Все выглядело тихо и мирно. Де Пузаж доехал до середины моста и внимательно осмотрел южный берег. Никаких признаков неприятеля там не обнаружилось.
Когда они вернулись в город, их ждал сюрприз: в гости пожаловал сам лорд Эдрингтон.
- Я прискакал лично осмотреть местность, - объяснил он свой визит. Эта позиция выглядит весьма сильной. Как только вы установите пушки, вы сможете удерживать этот мост или то, что от него останется после взрыва, сколь угодно долго. Но ниже по течению есть брод, примерно в полумиле отсюда. При отливе он вполне преодолим. Я займу позицию у брода. Если неприятель прорвется там, он сможет зайти вам в тыл и полностью окружить. Переведите этому джентльмену, забыл, как его зовут, слово в слово все, что я сказал.
Хорнблоуэр перевел речь Его Светлости и потом занимался тем же еще битый час, пока оба достойных полководца, указывая в разные стороны и рисуя на песке, вырабатывали диспозицию предстоящей обороны.
- Вот и договорились, - сказал наконец Эдрингтон. - А вы, м-р Хорнблоуэр, не забывайте, что я жду сведений о любом повороте событий.
Он кивнул на прощание, повернул коня и поскакал прочь. Как только он скрылся из вида, на центральной улице Музильяка показалась телега, за которой с лязгом катились две шестифунтовки с 'Неутомимого'. В каждую из них была впряжена пара лошадей. А на телеге расположился с максимальным комфортом ни кто иной, как старый приятель Хорнблоуэра мичман Брейсгердл. В ответ на приветствие Хорнблоуэра он расплылся в широкой улыбке.
- От шканцев до телеги золотаря лежит вовсе не такой уж большой путь, - философски заметил он, - равно как и от мичмана, до артиллерийского капитана.
Он спрыгнул с телеги и огляделся вокруг.
- Если поставить пушки здесь и здесь, можно устроить перекрестный огонь, - предложил Хорнблоуэр.
- Совершенно с вами согласен, - подтвердил Брейсгердл.
Под его руководством оба орудия были установлены и наведены. Вонючую телегу быстренько разгрузили, сложив пороховые картузы на расстеленный брезент, а ядра и мешочки с шрапнелью возле пушек. Матросы расчетов обоих орудий работали споро и весело, радуясь каждой минуте, проведенной на твердой земле.
- Голь, как известно, на выдумки хитра, - сказал Брейсгердл, - но позвольте все-таки полюбопытствовать, глубокоуважаемый сэр, не приходилось ли вам прежде взрывать мостов?
- Увы! - ответил Хорнблоуэр.
- Значит, мы - товарищи по несчастью. Сэр, вы чего сидите, пойдемте взрывать. Или вы желаете, чтобы я предложил вам место в этой благоухающей карете?
- Желаю, - мрачно ответил Хорнблоуэр и взгромоздился на телегу рядом с приятелем.
Двое матросов взяли лошадь под уздцы и повели ее через дамбу к мосту. Здесь мичмана вылезли и некоторое время молча смотрели на стремительное из-за начавшегося отлива течение реки. Одновременно они изучали перекрытия моста, выглядевшие весьма и весьма внушительно.
- Нам следует взорвать заряд под центральной точкой моста, - сказал наконец Брейсгердл.
