за помощью в самом начале: после того, как у больного начинает течь сердце, любые заклинания бессильны!
- Так эти лужи... - Я не договорил, поскольку мне не очень-то хотелось утруждать себя какими-то формулировками: все и без того было ясно - яснее некуда! Лонли-Локли отлично меня понял: он молча кивнул и пожал плечами, словно хотел сказать, что не отвечает за необдуманные поступки каких-то непостижимых высших сил, которые не только сотворили этот восхитительный Мир, но и не поленились сочинить для его жителей пару-тройку хороших проблем - чтобы никому не было скучно!
- А здесь собралась целая компания. - Угрюмо констатировал Мелифаро, показывая нам большую лужу напротив трактира 'Пьяный дождь', в которой плвала добрая дюжина скелетов. - Наверное это была их любимая забегаловка...
- Наверное. - Спокойно согласился Лонли-Локли. - У каждого свой способ прощаться с жизнью. Когда человек видит, что его тело начало течь, он может быть совершенно уверен, что скоро умрет. При этом у умирающего ничего не болит, он еще может передвигаться - по крайней мере, пока у него есть хоть какое- то подобие ног - и даже не теряет сознание, до последнего мгновения своей угасающей жизни. Многие люди в таких случаях просто отправляются на последнюю прогулку, чтобы еще раз посмотреть на мир, который им предстоит покинуть, заглянуть в те места, где им нравилось бывать... Наверное это правильно.
- Я бы просто сразу сошел с ума, если бы... - На этом месте я суеверно запнулся, потом продолжил, поскольку мне позарез требовалось выплеснуть наружу хоть какую-то часть страха и отвращения, внезапно заполнивших все мое тело, словно я был пустой кружкой, в которую можно налить все, что угодно. Видеть, как твое собственное тело утекает по капле, и знать, что смерть неотвратима... Ужас какой!
- Не так-то просто сойти с ума, душа моя! Особенно если очень хочется. - С неожиданной горечью сказал Мелифаро. - Так что и не мечтай! Обычно человек даже представить себе не может, как много он способен выдержать...
- Это как раз - не повод для сожалений. - Невозмутимо возразил сэр Шурф. - Лучше держаться до последнего... Не знаю уж, зачем, но так действительно лучше!
- Это ты нам говоришь, как крупный специалист в данном вопросе? Понимающе улыбнулся я.
- Вот именно. - Спокойно согласился он. - В свое время мне довелось лично попробовать оба варианта, по очереди. Так что я знаю, о чем говорю... А что это там происходит?
Я уставился туда, куда показывал Лонли-Локли. У парадного подъезда невысокого жилого дома на углу улицы Хмурых туч и улицы Фонарей стоял новенький амобилер. Вокруг амобилера околачивалось несколько дюжин человек полагаю, их внешний вид мог повергнуть в глубокий шок кого угодно! У одного из ребят почти не было лица: растрепанные волосы кое-как прикрывали комок желеобразного месива - все, что осталось от его головы. Среди его спутников попадались самые ужасающие экземпляры: оголенные кости вместо кистей рук, пустые глазницы на лицах, все еще сохранивших человеческие черты, у одного из этих бедняг была неправдоподобно тонкая студенистая шея, которая уже не могла удерживать голову в нормальном положении, так что она беспомощно болталась, свисая на грудь, как некий чудовищный кулон... Некоторые еще казались совершенно нормальными людьми, но жуткие мокрые пятна на их нарядных лоохи и темные густые лужицы под ногами не оставляли места для сомнений: их дела были настолько плохи, насколько это вообще возможно.
- Старинные приятели выбрались на свою последнюю прогулку, чтобы умереть в хорошей компании - так, что ли? - С ужасом спросил я.
- Не думаю. - Серьезно возразил Мелифаро. - Они не похожи на людей, которые собираются просто навсегда попрощаться с улицами, где прошла их жизнь. Тут что-то другое... Ага, теперь мне все понятно!
- Что тебе понятно? - Хмуро поинтересовался я.
- Это элементарная засада. И теперь я знаю, на кого собрались поохотиться эти кандидаты в покойники. Видишь?
Из подъезда вышел человек в бело-голубом лоохи Ордена Семилистника. Толпа умирающих угрожающе надвинулась на него. Парень нерешительно замер на месте, но заходить обратно в дом почему-то не стал.
- Надо выручать коллегу. - Мрачно сказал Мелифаро. - Они не дадут ему уехать!
Лонли-Локли молча кивнул и начал осторожно снимать защитные рукавицы со своих смертоносных рук. Сияющие полупрозрачные кисти сверкнули в тусклых лучах послеполуденного солнца. Неправдоподобно длинные когти рассекли воздух и сверкнули ослепительно-белым огнем - я и забыл, как это бывает красиво! Один из горожан на мгновение замер в неестественной позе, потом его искалеченное тело вспыхнуло и исчезло - от него не осталось даже пригоршни пепла. Толпа обернулась к нам. Краем глаза я заметил, что Мелифаро приподнялся на цыпочки и сделал несколько странных танцующих шажков, с силой размахнулся, и целая стайка маленьких шаровых молний полетела в сторону этой кошмарной компании. Три изуродованных тела рухнули на землю, но остальные поспешно приближались к нам и не собирались останавливаться.
- Действуй, Макс! - Рявкнул на меня Шурф. - Это уже не наши безобидные горожане, а люди, которым по-настоящему нечего терять. В случае чего, они попытаются просто впиться зубами нам в горло - некоторым кажется, что умирать веселее в большой компании...
Я торопливо кивнул и привычным движением прищелкнул пальцами левой руки. Крошечный шарик пронзительно-зеленого света стремительно преодолел расстояние между нами и нападающими и ударился в беспомощно болтающуюся голову того самого парня, разложившаяся шея которого произвела на меня совершенно неизгладимое впечатление.
- Я с тобой, хозяин! - Глухим утробным голосом сообщил тот, оседая на землю. Толпа на мгновение замерла: разумеется, ребятам действительно было нечего терять, но у большинства жителей столицы страх перед моей Мантией Смерти давным-давно стал чем-то вроде дурной привычки... а привычки редко умирают раньше своих хозяев!
- И все-таки ты не хотел его убивать, да? - Сочувственно спросил Шурф, занося свою смертоносную руку для нового удара. - Разве ты не видишь, Макс: для него это было бы скорее хорошим подарком.
- Я сам не знаю, чего я хотел! - Буркнул я. Удрученно посмотрел на своего новоиспеченного 'раба', пытаясь сообразить, какой полезный для всех нас приказ я мог бы ему отдать... и тут меня осенило: многочисленные жертвы моих Смертных Шаров уже не раз дисциплинированно выполняли самые невероятные просьбы: мертвецы начинали отвечать на вопросы, законченные безумцы становились вменяемыми занудами, бодрствующие засыпали непробудным сном, преступники самостоятельно добирались до своих тюремных камер - одним словом, чего только не было!
- Подожди секундочку, Шурф. - Попросил я. Лонли-Локли неохотно опустил занесенную для удара руку: хвала Магистрам, у него уже не раз была возможность убедиться, что некоторые мои требования, из разряда особо идиотских, следует выполнять беспрекословно.
- Я хочу, чтобы ты выздоровел. - Охрипшим от волнения голосом сказал я, обращаясь к жуткому искалеченному существу, беспомощно сидящему в луже жидкости, в которую постепенно превращалось его собственное тело. К моему величайшему изумлению, парень тут же поднял голову и ошеломленно уставился на меня светлыми серыми глазами, бессмысленными, как у новорожденного. Да он в каком-то смысле и был новорожденным: его шея снова стала нормальной человеческой шеей - раз уж ему удалось поднять голову! - а это значило, что и все его тело...
- Вот и все. Теперь просто оставайся живым и здоровым - так, словно с тобой вообще ничего не случилось. - Тоном детского доктора сказал я. На мой вкус, фраза получилась довольно глупой, зато ее содержание полностью соответствовало нашим злободневным потребностям.
- Я буду живым и здоровым, хозяин. - Покорно согласился тот.
- Вот и славно... А теперь я приказываю тебе освободиться от моей власти и стать нормальным человеком - тем, кем ты был до того, как заболел. - Я вытер вспотевший лоб полой Мантии Смерти и с облегчением улыбнулся: на лице моего пациента появилось вполне осмысленное выражение. Парень пытался разобраться, что с ним случилось, но пока он понял только одно: его смерть, которая казалась неотвратимой, отменяется, откладывается на неопределенный срок - господи, а что еще надо тому, кто только что был уверен, что делает свои последние шаги по этой прекрасной земле! Его товарищи по несчастью снова медленно двинулись по направлению к нам, но теперь ими руководило не безумие
