— При этом способе кобры не получают никаких повреждений, — упорствовал Юрий. — А риск вы преувеличиваете…
Спор был прерван дежурным по заставе.
— Вертолет уходит через пять минут. Вам следует поторопиться, — сказал он Юрию.
Мы помогли Юрию погрузить ящики со змеями в вертолет. Захлопнулась дверь кабины. Взревел мотор, вертолет взмыл в воздух и скоро скрылся за гребнем дальних гор. Мы проводили его глазами и пошли завтракать.
— Как бы там ни было, — ни к кому не обращаясь, сказал Костя, — а ловить кобру так, как Юрий, я, наверное, никогда не буду.
— Костя, — заметил Илларионыч, — а поучиться у Юрия было бы не грех!
— Ловец замечательный, что и говорить, — согласился Костя. — Хватка у него мертвая!
— Обязательно научусь брать кобр так же, — не унимался Илларионыч.
— Только не во время работы в экспедиции, — отрезал Костя. — Я отвечаю за каждого из вас и прошу без моего разрешения не заниматься опасными и ненужными экспериментами!
Илларионыч помрачнел, но промолчал.
Через час мы отправились на работу. Целый день мы лазили по окрестностям заставы, но змей не нашли. Следов же змеиных было очень много. На заставу мы возвращались с пустыми мешочками, но Костя был доволен.
— Следов много, значит, змей много. Рано или поздно мы их все равно найдем.
— А что толку! — заметил Илларионыч. — Все равно ты их измеришь и заставишь выпустить обратно.
— Змей надо беречь!.. — начал речь на свою излюбленную тему Костя.
— Все это мы уже слышали десятки раз! — раздраженно перебил его Илларионыч. — Разве не нужно отловить змей хотя бы для зоопарков?
— Этим займутся другие, — недовольно ответил Костя. — Мы будем заниматься научными наблюдениями.
— А для медиков? — не отставал Илларионыч. — Для медиков змеи стали уже не нужны?
Костя не стал отвечать на его вопрос.
Вечером Илларионыч пожаловался на резь в глазах. Военный медик — лейтенант медицинской службы — тут же его осмотрел и сказал:
— У вас острый конъюнктивит. Нужно несколько дней полежать в затемненной комнате.
Илларионыч запротестовал, но Костя велел ему отправляться на лечение. Илларионыч стал пленником лейтенанта, который был этому очень рад. Пациентов у него было мало. Солдаты на заставе болели редко.
— Ну как сегодня улов? — поинтересовался начальник заставы.
— Сегодня улова нет. Мы ходили на разведку. Ловить начнем завтра.
На другой день мы с Костей ушли с заставы до рассвета. Костя сразу же направился туда, где мы обнаружили больше всего змеиных следов. Рассветные сумерки скрывали тропу, я то и дело спотыкался и шел медленно. Костя, наоборот, торопился и подгонял меня.
— Куда мы торопимся? — разозлился я. — В такую рань пройдешь рядом со змеей и не заметишь ее!
— Если ты хочешь видеть не змей, а только их следы, то плетись, — обозлился и Костя. — Я пошел вперед.
Чтобы не отстать, мне пришлось прибавить шагу. Быстро светало. Уже можно было идти, не спотыкаясь. Вдруг Костя кинулся в сторону. Ничего не понимая, я застыл на месте. Прыжок, другой — и под его крючком извивается довольно крупная гюрза.
— Помочь?
— Справлюсь сам. Иди дальше, я догоню.
Через сотню метров прямо на тропе и я нашел гюрзу. Пока с ней возился, Костя ушел вперед. Догоняю Костю, а он уже ловит новую гюрзу.
Взошло солнце, стало пригревать. Змеи исчезли, но до этого мы нашли пять хороших гюрз. Они лежали на открытых местах и были видны издалека. А потом мы «проутюжили» добрый десяток километров, но без успеха.
— Понял, почему я торопился? — спросил меня Костя, когда мы сели передохнуть.
— Змеи согреваются на солнце и уходят в норы.
— Правильно. Нечего зря ноги бить. Пошли на заставу. Ночи стали теплыми, и гюрзы перешли на ночной образ жизни. Ловить их можно только рано утром и вечером, после спада жары.
До вечера мы отдыхали, а потом сходили на те же места и поймали еще трех гюрз. Затем Костя решил измерить всех пойманных змей. Чтобы снизить активность змей, мы облили мешочки холодной водой из артезианской скважины. Мерить остывших змей было не очень трудно, и все же это вызвало восхищение у всех, кто наблюдал за нашей работой.
— Ну а когда вы пересадите змей в ящик? — поинтересовался начальник заставы.
— А зачем нам их в ящики сажать? — удивился Костя.
— Как зачем? Вы же их увезете?
— Нет!
— А куда вы их денете?
— Завтра выпустим.
— Где?
— Там же, где и поймали.
— ???
— Змей надо беречь и охранять. Они древнейшие жители земли, а их осталось уже не так много… — начал было Костя. Начальник заставы слушать его не стал.
— Простите, Константин Михайлович, — перебил он, — давайте-ка пройдем ко мне в кабинет и там закончим разговор.
Костя развел руками, но пошел за начальником. Начальник пригласил зайти и меня.
— Вот здесь я готов вас выслушать, — усадив нас, сказал начальник.
Костя начал свою знаменитую речь в защиту змей. Начальник, казалось, слушал внимательно, но было видно, что речь Кости не производит на него нужного действия. Костя почувствовал это и быстро закончил.
— Я чувствую, что не убедил вас, — сказал Костя.
— Вы не ошиблись. У меня на этот счет особое мнение. Вот что, товарищи ученые. Змей на участке заставы, пожалуйста, ловите, а выпускать их здесь нельзя.
— Почему? — удивился Костя. — Ведь это полезные животные.
— Возможно, это и так, но только не в наших условиях. Кроме вас и Соколова, я еще не встречал людей, которые симпатизировали бы змеям. У вас эта любовь специфическая. У нас, пограничников, такая же специфическая ненависть к этим существам…
— Почему? — не выдержал Костя. — Что они вам сделали плохого?
— Представьте себе, что вы пограничник. Ваша задача — лежать в секрете, ничем себя не обнаруживая. Сумеете ли даже вы, человек, любящий змей, спокойно отреагировать на визит гюрзы или кобры, если она почему-то выбрала себе дорогу там, где вы залегли?
— Гм! — поперхнулся Костя.
— Что же вы молчите? — не отставал начальник. — Отвечайте!
— Пожалуй, и я не смогу остаться спокойным, — сознался Костя.
— Так как же быть?
— Нужно подумать. Пока мне ясно одно — выпускать змей вблизи от заставы и пограничной полосы нельзя.
— Очень рад, что мы сразу поняли друг друга.
— А если выпускать змей в безлюдных местах на расстоянии двадцати километров от границы?
