– Вот! – довольный собой, сообщил он. – Кстати, намного дешевле, чем у нас. Можно бизнесом заняться… Если скупать здесь, а у нас сдавать, скажем, по… – Дрюня задумался, углубившись в подсчеты, и только молча шевелил губами. Минуты через три он выдал:
– Через полгода джип куплю! Ну что, займемся бизнесом, Лельк? Здесь купили – у нас продали!
– Ага, как у тебя все просто получается! Здесь купили – там продали! На соседнем углу! Ты что, в сумочке будешь возить по две бутылки?
– Почему в сумочке? В машине!
– Ага, далеко же ты уедешь! Сегодня у тебя одну бутылку отобрали, а так все. Да еще штраф припаяют – машину продашь, не расплатишься!
– А я все оформлю! – обиженно произнес Дрюня.
– Точно, тогда у тебя на все эти оформления знаешь, сколько денег уйдет? За всякие там лицензии, сертификаты… Тебе гроши будут оставаться. Сейчас налогами знаешь как душат? Во! – я провела рукой по горлу.
– А ты откуда знаешь? – спросил Дрюня.
– Мне Кирилл рассказывал, – вздохнула я, вспомнив бывшего мужа. Вот с кем надо было ехать в Москву. На джипе… Правда, я не уверена, что Кирилл захотел бы меня везти, но помечтать-то можно? – Так что это тебе не семечками торговать, – завершила я разговор.
– Значит, не хочешь со мной бизнесом заниматься? – не унимался Дрюня.
– Нет, не хочу, – решительно ответила я, вспомнив, сколько раз уже пыталась заняться с Дрюней совместным бизнесом. И каждый раз, когда вся идея с треском летела к чертям, в дураках почему-то оказывалась я, а скользкий и хитрый Дрюня всегда выходил сухим из воды, отделываясь легким испугом, и чаще даже и без такового.
– Ну что, здесь заночуем? – озираясь, спросил Дрюня. – Смотри, какое местечко хорошее. С дороги даже не видно. И речка рядом…
Я и в самом деле услышала тихий плеск воды невдалеке.
– Давай здесь! – покорно вздохнула я. Мне уже было все равно, лишь бы поскорее уснуть. Даже пить не хотелось, честное слово!
Дрюня свернул в кусты, и мы выехали на какую-то полянку. Местечко и в самом деле было выбрано удачно: с дороги нас совершенно не было видно.
Я перебралась на заднее сиденье и свернулась калачиком.
– Ты чо это? – недоуменно спросил Дрюня.
– Что? – сонно переспросила я.
– Пить, говорю, чо, не будешь, что ли?
– Пить? – я задумалась. Потом решила, что поспать всегда успею – целая ночь впереди. И вообще… Так и всю жизнь можно проспать! Хватит! Нужно жить полной жизнью!
Приняв такое здравое решение, я поднялась и решительно заявила:
– Наливай!
Дрюню не надо было уговаривать. Он быстро наполнил водкой два пластмассовых стаканчика, достал завернутый в бумагу кусок колбасы и сказал мне:
– Нарежь-ка.
Ох, ну вот так всегда! Кто же так приглашает даму составить компанию?
Я быстро накромсала колбасу, не очень заботясь о ее внешнем виде, и мы принялись снимать стресс.
– Да, – разглагольствовал Дрюня, влив в себя уже где-то граммов триста. – Вот так можно нарваться! Случайность, представляешь? На каждом шагу нас подстерегают случайности. Ну кто бы мог подумать, что в одной из этих чертовых «Волг» едет генерал?
– Действительно, догадаться просто невозможно, – усмехнулась я, закусывая колбасой. – Вернее всего было бы предположить, что там едут наглые бомжи…
– Ладно тебе иронизировать! – махнул рукой Дрюня, умудрившись даже выговорить такое трудное слово. – Давай лучше споем!
– Ты что, с ума сошел? – поразилась я. – Давай еще тут пляски устроим. Чтобы кто-нибудь на нас набрел. Я и так натерпелась!
– Да ладно! – отмахнулся Дрюня. – Я и сам боюсь!
– Тоже мне, рыцарь! – с обидой протянула я. – Налей-ка мне лучше еще!
Я знала, что водка раскрепощает, и от нее у меня страх пропадет скорее, чем от присутствия Мурашова.
Дрюня вскоре тихонько затянул романс. Вообще, он был очень талантливым человеком: играл на разных музыкальных инструментах, хотя никогда этому не учился, неплохо пел, танцевал, мог изобразить кого угодно… Ему бы еще голову трезвую…
Не выдержав, я стала подтягивать. Петь я и сама люблю, и на гитаре хорошо играю. И в клуб любителей авторской песни часто хожу.
Я, чтобы согреться, прижалась к Дрюне и положила голову ему на плечо. На душе стало как-то хорошо, тепло, спокойно… Приятный тенор Дрюни сливался с моим сопрано, мы допевали уже шестую песню и допивали вторую бутылку.
Но к сожалению, все хорошее никогда не длится вечно. Более того, оно всегда очень быстро кончается. Так произошло и с водкой.
К этому моменту в душе у меня уже не было абсолютно никакого страха, все неприятности вечера казались чепухой, а будущее представлялось в прекрасных тонах. Я все сделаю в Москве, потом благополучно вернусь домой, Полина меня похвалит…
Я почувствовала, что начинаю дремать. Дрюня осторожно зашевелился.
– Лельк… – сказал вдруг он негромко.
– А? – откликнулась я.
– Чего-то мне жарко стало.
– И что ты мне предлагаешь? – удивилась я. – Обмахивать тебя веером?
– Да нет, я ничего. Я пойду искупаюсь, а?
– Чего-о-о? – вытаращилась я. – Ты совсем офонарел, что ли? Апрель месяц!
– Ну и что? – возразил Дрюня. – Вода градусов семь, вполне нормально. Я и хочу освежиться немного! Подумаешь, окунусь у берега и вылезу. Ты не боись, я быстро!
– Дрюня… – меня саму заранее заколотила дрожь, едва я представила себе Мурашова в ледяной воде. – Дрюня, не надо!
– Да чего не надо! – Дрюня уже начал сердиться. Ему в голову снова втемяшилась одна из его бредовых идей, а уж если она втемяшится – не выбьешь ничем, как ни старайся. Порой Дрюня и сам начинал осознавать, что сделает только хуже себе самому, но уже не мог остановиться. Такой уж он был… неудержимый.
– Короче… – Дрюня решительно оттолкнул мои руки, которыми я вцепилась в ворот его олимпийки, и, выйдя из машины, зашагал к речушке.
– Дрю-ня! – жалобно вскрикнула я в последний раз.
Мурашов даже не обернулся.
Ну и черт с ним! – решила я. – А я ложусь спать. Пусть что хочет делает, голова угорелая!
Я решительно улеглась на заднем сиденье. Но уснуть никак не могла. Вскоре я услышала, как начинает орать и повизгивать Дрюня, видимо, соприкасаясь с ледяной водой.
Стало жутко интересно. Я выбралась из машины и побежала к берегу. Дрюнины повизгивания становились короче и тише, наверное, тело его привыкало к низкой температуре.
Дрюнины трико и олимпийка лежали на высоком берегу, очень аккуратно сложенные. Дрюня вообще был аккуратным, когда хотел.
Я подошла и присела на корточки рядом с его вещами, сунув руки в рукава.
Мне было хорошо слышно, как плещется Дрюня, время от времени издавая довольные вскрикивания.
– Э-э-эх, хорошо! – доносилось до меня. – У-ух, как освежает! Лелька! Давай иди сюда! – заорал вдруг
